― Что не мешает тебе добиться всего, чего ты захочешь.
― Я уже всего добилась, ― улыбнулась я. ― Дом, ты, работа… Чего ещё желать?
Но беспокойство не уходило.
― Наконец-то нам повезло с погодой!
На выходных мы с Алисой, моей самой близкой подругой, выбрались в парк и сейчас лежали на огромных мешках, разглядывая уток. Утки плывут быстро, оставляя за собой широкие треугольные следы. Следы, пересекаясь, составляют сложные геометрические фигуры.
― Как новая работа?
― Прекрасно! Просто место мечты!
― Первые недели прошли продуктивно?
― Да-а-а, разобрала архив, выпила море кофе, успела посмотреть на «современную» программу, для работы с которой меня наняли, и провести первый урок для бабушек.
― Интерфейс программы, наверное, ужасен?
― Как ни странно, минималистичен и вполне неплох. Ты как, освоилась?
― Да, вот вчера с разрабами выяснили…
У Алисы всегда всё хорошо, не считая того, что больше года она лечит депрессию и успела перенести операцию из-за туннельного синдрома, которая помогла не настолько, как хотелось бы.
Ощущение беспомощности из-за невозможности выполнять свою работу с дикими болями в руках, написание диссертации параллельно с работой полный день, изучение языков для переезда в другую страну…
И при этом ― хорошая должность, высокая зарплата, позволяющая не думать о ценах на такси, десяток путешествий каждый год, в отношениях состоит около десяти лет, ладит с родителями, к которым ездит почти каждые выходные. А ещё ― эрудированность нереального для меня уровня. Гуляя, она могла внезапно от книг по минимализму переходить к рассказам о системной архитектуре, а потом ― к архитектуре «нормальной» (так выразился один мой бывший коллега), засмотревшись на дом и вкратце описав его особенности и историю.
Так и выходило, что самый счастливый мой друг была одновременно и самым несчастным.
Общаясь каждый день, мы старались не увлекаться советами, зная, что слова не всегда помогают, и чаще слушали.
Когда же изредка она делилась тем, что действительно её волновало, а не поверхностными новостями, я узнавала, что:
― Не чувствую себя лучше от того, что соответствую чужим представлениям об успехе.
― Случайное замечание может надолго выбить меня из работоспособного состояния.
― Часами собираюсь с силами, чтобы написать письмо заказчику.
― Думаю, что могла бы куда больше, и составленные списки задач только угнетают.
― Не могу контролировать свою жизнь, раз даже боль в руках не могу контролировать.
― Наконец перестала пить каждый вечер в одиночестве и теперь ограничиваюсь бутылкой пива даже по праздникам.
Но чаще она казалась активной, всегда занятой, радостной, заводной и вселяла в меня оптимизм. Если не с ней обсуждать мои сомнения ― то с кем?
― Как Валера? ― прервала она мои мысли.
― Всё хорошо, поддерживает меня. Ты же помнишь, как я боялась съезжаться, но у нас идеальные отношения, несмотря на то, что оба долго были в одиночестве.
― Я же говорила, что всё устроится.
― Есть, правда, кое-что… что беспокоит меня.
― Что такое?
― Мне, хм, слишком нравится на работе, уютно как-то.
― Это же хорошо?
― Да, но… Года через два надо будет её менять, зарабатывать больше, брать ипотеку… Вдруг я здесь завязну?
― Как можно бояться завязнуть спустя неделю или две? Мне кажется, ты зря беспокоишься, со временем во всём разберешься. А если и захочется остаться ― может, это к лучшему? Ты ведь всегда сбегаешь и думала, что никогда не остановишься.
Улыбнувшись, я пожала плечами.
― Да, пожалуй, ты права. Рано я начинаю волноваться.
Конечно, разговор не успокоил меня. Мама сказала почти то же самое, она ведь так не любила мои побеги и, в силу воспитания, наравне с бабушкой считала работу годами на одном месте правильным сценарием.
Но я начала любить библиотеку и, чем сильнее любила, тем страшнее мне от этого становилось.
Вечером я попробовала объяснить Валере то же самое после ужина, но он почти сразу прервал меня:
― Да не переживай ты, нормально всё будет.
― Да, ты прав. Помою лучше посуду.
― Помочь тебе?
― Нет, всё хорошо, иди.
Включив воду, я внезапно услышала что-то. Закрыв кран, прислушалась.
Через пару секунд из квартиры сверху вновь раздалась мелодия. Фортепиано. Анонимный сосед играл медленно, не очень уверенно, прерывался каждые несколько секунд, но я оцепенела у раковины, пока голос Валеры не вернул меня в реальность:
― Ты что, плачешь? Что случилось?
― Всё хорошо, играет просто так прекрасно…
― Кто играет?
― Ты не слышал? Кто-то из соседей, на фортепиано.
― Нет, я был в наушниках… Ты ведь тоже играла в детстве и пела?
― Совсем недолго играла, уже ничего и не вспомню. Да и пение… забросила. Пойдем, фильм посмотрим, потом домою.
― Не будешь грустить?
― Куда я денусь!
Только вот фильмом оказался «Ла-ла ленд», который Валера ещё не смотрел, и я, вновь заревев в финале, как и в предыдущие четыре просмотра, окончательно свою половинку напугала.
― Это ведь просто мелодрама?
― Они выбрали мечту, хотя могли быть счастливы и без нее. Разве это не прекрасно и сложно одновременно?
Перед сном вновь спросила себя, счастлива ли я.
Счастлива.
Несчастна.
Счастливо несчастна.
Осталось разобраться почему.
Глава 3. Анализ
― Привет, мам. Как вы там?
― Всё хорошо, ты как, как новая работа? Отпустят ли тебя в этом году на ноябрьские праздники?
― Совсем забыла, а мы едем?
― Папа обещал дать мне денег в счет подарка на день рождения, так что всё зависит от тебя.
Проблем на работе с оформлением отпуска не возникло, несмотря на то, что сообщила я о нем в последний момент.
― Два дня? Да, конечно, поезжай. Куда, если не секрет? Сама давно уже никуда не выбиралась, да и не сезон ведь сейчас? ― заинтересовалась Анастасия Витальевна.
― Каждый год на ноябрьские праздники ездим с мамой в санаторий недалеко от Сочи.
― Не холодно?
― Мы обе не купаемся, а гулять там очень хорошо, погода ещё теплая. Отлично помогает отвлечься от всего ненадолго и вернуться потом с новыми силами.
― Понимаю, ― кивнула она. ― Хорошо, что ездишь с мамой отдыхать. Моя внучка обычно с подругами за границу летает, пить и танцевать, наверное, что там ещё молодежь на отдыхе делает?
― Зависит от молодежи, я думаю. Не судите её строго, ― улыбнулась я.
― И то верно, работаете же вы с Зоей в библиотеке, чем не борьба со стереотипами о юности. Всё, иди, тебя наверняка уже потеряли.
― Бегу-бегу, спасибо, что разрешили взять отпуск!
Через неделю мы с мамой уже сидели в самолете.
― Как твои уши?
― Как всегда, неприятно, ― признала я.
― Надо будет всё же в следующий раз поездом…
― Ты каждый год это говоришь!
― Однажды решимся!
Я улыбнулась, зная, что этого не произойдет. Тратить двое суток на дорогу ― не лучший выбор для отдыха на коротких праздниках.
Несмотря на неприятные ощущения в ушах, я была рада путешествию. Два часа в самолете ― прекрасное время, чтобы разобраться в себе. За последний месяц я так и не смогла определить, почему при всем счастье на новом месте я чувствую себя неспокойно.
Когда полгода назад я ходила к психотерапевту, она сказала, что моя тревожность ― свойство характера, и побеждать её нужно когнитивно-поведенческими методами. Возможно, моя любовь к спискам поможет успокоиться и на этот раз?
Подумав, я начала составлять список возможных причин своего настроения.
«1. Обычная тревожность»
Едва ли она обострилась в условиях полной стабильности. Конечно, я была уверена, что всегда что-то может пойти не так, но это давно привычно.