В моей спальне он медленно опустил меня на пол, позволив телом почувствовать его всего, не разрывая зрительного контакта. Короткого промежутка времени ему хватило, чтобы зажечь меня, напомнить события прошлой ночи и, после этого, уйти. Вот ведь, инкуб! Хорош, зараза, но это не даст тебе преимуществ в предстоящем разговоре, одного физического влечения не хватит, чтобы заставить меня отступить.
Потребовалось время, чтобы прийти в себя и заставить своё сердечко биться в обычном ритме, а щекам вернуть нормальный цвет. Тут я пришла к мысли, что так играть может не только он. Отчего и собрала волосы наверх, а платье выбрала с самым глубоким вырезом. Он мужчина, физически сильнее меня априори, но сила — это ещё не всё и, далеко не самое главное.
Выбор моего наряда оценили. Даже посочувствовала ему на мгновение, но после, вспомнила, что на кону стоит нормальная семейная жизнь.
— Предлагаю сначала насладиться вкусом еды, а после, за чашкой чая вернуться к нашей проблеме.
Северус не возразил, хотя ещё больше напрягся. Раньше мы постоянно делили трапезу, болтая без каких-либо ограничений, а теперь я начала ставить условия, загонять в рамки, и явственно видела, насколько ему это неприятно. Понимал, что это не просто так, но ждал, что будет дальше, не спеша мне препятствовать.
— Ты закончила? — стоило только отложить вилку, как он разорвал тягостную тишину.
— Да, — я позволила себе принять расслабленную позу, грея пальцы рук кружкой травяного чая, — теперь можешь говорить, — словно дала разрешение.
— Мне совершенно не нравится то, что творится между нами в последние дни, — он явно пытался сдерживать недовольство, но оно всё равно прорывалось жёсткими нотками.
Это не только результат последних дней, просто после обряда всё обострилось.
— Но ты же добился того, к чему так упорно шёл, — приподняла бровь, показывая недоумение. — Я стала твоей женой, сразу же забеременела, несколько месяцев — и у населения страны появится повод устроить праздник — родится маленький наследник. Вроде, всё так, как тебе и виделось, так почему мы сейчас об этом разговариваем?
— Лина! — мои слова его злили. — Между нами всё слишком резко изменилось. Я понимаю, что ты злишься на меня, но это слишком.
— Что слишком, Северус? Скажи, а как ты вообще представлял нашу жизнь после свадьбы? — задала вопрос. — Думал, что я буду рядом с тобой каждую свободную минуту, но при этом не сильно отвлекать? Перенимать опыт у твоей матери, чтобы стать тебе поддержкой в будущем? Отдавать себя всю каждую ночь, воспитывать наших детей, пока ты будешь полностью посвящать себя управлению? Так?
Может я и перегибаю палку, но он должен услышать меня.
— Это так плохо? — в ответ взорвался супруг.
— Нет, но и подчинять всю свою жизнь только твоим желаниям я не хочу, и не буду этого делать! Я же тоже живая, у меня есть свои мысли и чувства, которые не совпадают с твоими! А ты считаешь себя правым во всём и не хочешь даже поинтересоваться, по нраву мне то, что происходит или нет, — отставила чашку, чтобы ненароком не запустить в собственного мужа. — Создаётся впечатление, что я сама, как человек тебя и не интересую совсем.
— Я тебя люблю, как ты можешь такое говорить? — На эмоциях выпалил Север. — Я всегда думаю о тебе в первую очередь.
— Тогда почему у нас всё так? Считаешь, что это я виновата, слишком много требую?
Он уткнулся лицом в ладони и с силой растёр лицо. После чего поднял на меня усталые глаза.
— Что ты хочешь от меня?
Нет, не этого я хотела добиться. Он не должен просто выполнять то, что я попрошу. От этого ничего не изменится.
— Ты ничего не понял, — с горечью констатировала я. — Что для тебя значит слово «семья»? Разве нормально вести себя так, словно ты по-прежнему один? Или выполнять мои прихоти, просто ради того, чтобы создать впечатление, что в семье всё в порядке, хотя её, по сути, и нет? Я пытаюсь добиться от тебя того, чтобы ты перестал играть в одного. Научись делиться со мной, не прячься. Я — твоя жена, я — твоя семья. Заставляй себя вспоминать об этом каждый раз, когда задумаешь что-то скрыть, решить нечто важное, что касается нас или меня, в частности. Заставляй себя слушать и понимать свою женщину, не отворачиваться и не закрывать глаза, когда подумаешь, что она говорит или творит глупости, на твой взгляд. Если будешь слушать — услышишь, смотреть — видеть. Мне действительно жаль, что причинила тебе боль тогда, когда показала, что не хочу ребенка, — глаза увлажнились, от противного чувства вины. — Но и ты делаешь мне больно, продолжая вести себя таким образом, что я ощущаю себя лишь куклой, которую ты захотел.