– Что ж, Эдвин так Эдвин. Погоди немного, сейчас вернусь, – сказал старший детектив и кивнул Фуэнтесу: мол, давай топай в коридор.
– Выкидывал Шарп фортели какие? – шепотом поинтересовался Мэдиган, когда они оба оказались в коридоре.
– Нет. Только я заикнулся, что вы хотите с ним побеседовать, как он сразу засобирался. Мигель с криминалистами нарыли у него дома кучу серьезных улик.
– Да, я слыхал! Пускай продолжают в том же духе.
– Хорошо, – отозвался Габриэль. – Как там Кейли? Держится?
– Тяжко девчонке, но она молодцом.
– Вот же ублюдок! – пробормотал Фуэнтес.
Оба детектива обернулись. Эдвин сверлил их глазками сквозь стекло. Шарп, конечно же, ничего не слышал, но от его насмешливого взгляда по спине у Мэдигана пробежал холодок: казалось, парень прочитал по губам каждое их слово.
Мэдиган отправил Фуэнтеса обратно к Шарпу, а сам прошел на кухню, открыл холодильник и зачерпнул в картонный стаканчик мороженого. Это лакомство старший детектив просто обожал. Ни жвачка, ни сигареты, ни алкоголь – даже пиво под барбекю – не прельщали его так, как мороженое! И боже упаси: никакого сорбета, замороженного йогурта или, скажем, обезжиренного – только классика! Платой за любовь к мороженому стали десять фунтов лишнего веса, но жертва эта, с его точки зрения, была вполне оправданной.
Все полагали, будто Мэдиган, поедая на допросах мороженое, запугивает таким образом подозреваемого или же, если угощает и его тоже, непременно пытается втереться в доверие. Но истина была намного проще: старший детектив просто-напросто жить не мог без мороженого.
На этот раз он побаловал себя мятным с шоколадным топингом.
– Так, Эдвин, ну давай поболтаем немного, если ты не против, – вернувшись, сказал Мэдиган и дважды зачерпнул мороженое металлической ложкой. Старший детектив ненавидел пластик. Бумажный стаканчик или вафельный рожок – это пожалуйста! Но только не пластмассовые ложки!
Мэдиган и Шарп направились было в комнату для допросов, когда дверь в детективный отдел распахнулась и на пороге возникла Кэтрин Дэнс.
«Господи Исусе!» – закатил глаза Мэдиган.
Потеряв десять минут на попытки совладать с широкой колесной базой «ниссана» и вырулить, сдавая то вперед, то назад, Кэтрин наконец плюнула и сдалась: открыла в телефоне приложение, вызвала такси и отправилась по горячим следам за Мэдиганом и Стэннинг в управление шерифа.
«И на что я, интересно, только надеялся?» – сетовал разочарованный Мэдиган.
– Агент Дэнс, какими судьбами? – Самый преданный поклонник Кейли Таун изумился даже еще больше, чем полицейские. – Рад вас видеть! Как поживаете?
– Спасибо, неплохо.
«Ага, даже слишком хорошо для посаженной в импровизированный изолятор возле трейлера Бобби», – проворчал про себя Мэдиган.
«Ну хоть кто-то здесь рад моему появлению! – подумала Кэтрин. – И даже мою фамилию правильно произнес!»
– Пайк, на пару слов, – намеренно назвав копа по имени, отчеканила Дэнс: поступок старшего детектива взбесил ее не на шутку.
– Кэтрин, не до тебя сейчас, – отозвался Мэдиган. – Эдвин, пойдем. Сюда. Может, прихватить бутылку холодненькой водички? Если что, мы в третьей комнате, – бросил он через плечо помощнику, и они с Шарпом ушли.
После пяти минут томительной неизвестности перед Дэнс вырос ражий, широкоплечий и усатый Деннис Арутян. Помощник покинул жилище Прескотта еще прежде, чем Мэдиган додумался до хитроумной комбинации с машинами, поэтому он знать не знал, что Кэтрин объявили персоной нон грата.
Женщина достала из сумочки удостоверение агента КБР и прикрепила его, выставив на всеобщее обозрение, на держателе к ремню: так она не делала даже при исполнении.
– Привет, Деннис! – по-свойски сказала Кэтрин, приближаясь к детективу. Она решила общаться с помощниками шерифа на том же языке, что и сам Мэдиган.
Арутян нахмурился, но, в отличие от шефа, враждебности в его глазах не читалось – разве что некоторое смущение.
«Видимо, так и не удосужился посмотреть текст песни „Твоя тень“, – решила Дэнс. – Вот и чувствует себя неловко».
– Мэдиган допрашивает Эдвина, а я что-то никак не могу отыскать третью комнату. Не подскажешь, где она?
Блеф удался. Помощник шерифа, не задавая лишних вопросов, повел Кэтрин по коридору и даже вежливо придержал дверь. Он зашел в помещение следом и включил свет. Вспыхнувший в комнатушке свет Мэдиган и Эдвин видеть не могли: каждый счастливый обладатель телевизора знает, что зеркало Гезелла не пропускает ни свет, ни звук, позволяя полицейским и свидетелям быть невидимыми участниками допроса.