Возбужденная, рассерженная хозяйка Лонгвуда снова спустилась вниз. Она заглянула на кухню и предупредила слуг, что ужинать не будет. Она не голодна. Она собирается сходить в старую усадьбу Темплтонов и повидать свою подругу Лию Томпсон.
Мэтти кивнула, а старый Тайтес встревоженно покачал головой:
– Послушайте, мисс Мэри, на вашем месте я не стал бы этого делать!
– Но ты не я! – сердито ответила она.
– Скоро ночь, – сказал ей слуга, – а вы же знаете, что капитан не любит, когда вы выходите из дома одна после того, как стемнеет.
– Мне плевать на то, что любит капитан! – раздраженно заявила она. – Я хожу куда хочу и когда хочу! Тебе бы следовало это знать, Тайтес Пребл!
– Да, мэм, – ответил он и пошел следом за ней, когда она вышла из кухни.
Он что-то бормотал о том, что ей не следует слоняться по округе, что она накличет беду, если не будет осторожна.
Зная, что старый слуга желает ей добра, Мэри немного задержалась у входной двери. Она повернулась к сердитому Тайтесу и обняла его.
– Тайтес, дорогой мой Тайтес, добрая ты душа! Я уже не маленькая девочка!
Потом она улыбнулась и ласково сжала его плечо:
– Пожалуйста, не волнуйся! Со мной ничего не случится!
Глава 33
Было уже начало десятого, когда Мэри ушла от Томпсонов и отправилась домой. На душе у нее было неспокойно. Город и прилегающий к реке район были полны солдат-янки и разных подонков с прибывающих с севера торговых судов.
Не успела Мэри отойти и на сотню ярдов, как увидела, что ей навстречу едет группа солдат. Предчувствуя недоброе, женщина хотела, было вернуться к Томпсонам, но было поздно.
Солдаты были уже рядом с ней, и Мэри почувствовала, как бешено застучало ее сердце. Солдаты свистели и улюлюкали, а один из них наклонился с седла и спросил, не хочет ли она прокатиться с ним в ближайший лесок. Мэри не отвечала, не смотрела на них и продолжала решительно идти по Ривер-роуд. В конце концов, солдаты оставили ее в покое и поехали своей дорогой, смеясь и громко разговаривая.
Добравшись до ворот Лонгвуда, Мэри облегченно вздохнула. Стоявший на часах старшина открыл ей ворота.
Поднимаясь к дому, хозяйка Лонгвуда заметила нескольких моряков. Как всегда, они слонялись по галерее. Мэри намеренно проигнорировала их присутствие. Высоко подняв голову, она обошла молодого человека, который сидел на ступеньках, вытянув длинные ноги. С гордым и независимым видом Мэри пересекла галерею и вошла в притихший дом. Ей достаточно было мимолетного взгляда, чтобы убедиться, что внизу капитана нет. Она пересекла мраморный холл и поднялась по парадной лестнице.
Вероятно, капитан не вернется в Лонгвуд до рассвета. При мысли о том, что он сейчас в городе лежит где-нибудь в постели с хорошенькой девушкой или с одинокой вдовушкой, а может быть, и с чьей-нибудь загулявшей женушкой, Мэри почувствовала, как в груди у нее закипает гнев. Упомянутая дама вполне могла оказаться одной из ее подруг или знакомых.
Помрачнев, хозяйка Лонгвуда направилась в свою темную комнату, закрыла за собой дверь и прислонилась к ней. Постояв так немного, она тяжело вздохнула, прошла к столику с мраморной крышкой, взяла с него лампу и зажгла фитиль. Неяркий свет заполнил бело-желтую спальню. Мэри поставила лампу на место, повернулась и увидела Клея.
От неожиданности она прижала руку ко рту.
Обнаженный капитан Найт лежал в ее постели.
Он спал.
Вытянувшись на мягком матраце, Клей лежал на спине и казался очень большим и смуглым. Он был слишком большим для этой кровати и совершенно не вписывался в интерьер изящной бело-желтой девичьей спальни. Его мужественное крепкое тело выглядело довольно странно на отделанном кружевом белом постельном белье.
Опустив руку, Мэри рискнула подойти поближе и посмотреть на него. Она подробно рассмотрела красивое лицо с твердыми, словно изваянными резцом скульптора чертами. Рассмотрела длинные, черные как смоль ресницы, прямой нос и чувственный рот, в котором ей чудилось нечто жестокое. Оглядела каждый дюйм его длинного поджарого тела, некогда такого близкого, а теперь совершенно чужого, такого же чужого, как и сам капитан.
Это был совершенно другой человек, его она совсем не знала.
И этот смуглый чувственный незнакомец лежал сейчас в ее постели. Он выглядел угрожающе даже во сне. Даже во сне он не казался ей расслабленным и юношески ранимым. Напротив. В нем чувствовалось скрытое напряжение сжатой пружины, словно он в любой момент мог очнуться от сна и стать угрозой для окружающих.
Мэри продолжала осмотр. Она перевела взгляд на широкие мускулистые плечи, потом на заросшую волосами грудь. Дальше ее взгляд скользнул по ребрам к крепкому, как барабан, животу. В конце концов он добрался до той части мужского тела, которая так легко доказала ей, что она не леди.
Кровь прилила к лицу Мэри, когда она, не мигая, смотрела на мужскую плоть, расслабленно лежавшую в завитках черных волос, буйно разросшихся в паху капитана.
При мысли о том, что творил с ней этот столь невинно выглядевший сейчас орган, когда был полностью возбужден, Мэри ощутила дрожь во всем теле.
Она продолжала рассматривать интересующую ее часть мужского тела, и вдруг ее глаза удивленно расширились. Мягкая вялая плоть внезапно стала подниматься и на глазах становилась тугой и плотной. Пораженная, женщина в немом удивлении раскрыла рот. Она продолжала, не отрываясь смотреть на оживающую у нее на глазах плоть.
– Если ты в состоянии сделать это одним взглядом, то представляешь, что будет, если ты до него дотронешься? – раздался вдруг глубокий баритон.
Мэри вскинула голову. Клей уже проснулся и укоризненно смотрел на нее.
– Я… я не знала, что вы… – запинаясь, проговорила она.
– Иди сюда! – прервал ее капитан, в то время как его плоть все продолжала набухать.
Мэри подошла ближе, и Клей похлопал рукой по постели рядом с собой.
– Садись!
Женщина присела на край постели, глядя в лицо капитану. Он протянул руку, взял ее за предплечье и притянул к себе. Мужчина поцеловал Мэри теплыми от сна губами. Потом он раздвинул языком ее губы, и поцелуй стал более страстным.
Когда он, наконец, отпустил ее, Мэри выпрямилась.
Клей посмотрел ей в глаза и взял ее руку в свою. Он медленно провел ее рукой по своей груди, по животу, вниз, к своей пульсирующей мужской плоти. Там он отпустил ее руку.
– Люби меня! – попросил он и потянулся, чтобы расстегнуть корсаж ее платья.
– Да, – ответила она словно в трансе.
Ее изящная ручка ласково и осторожно погладила набухшую плоть вверх и вниз, поиграла с дергающейся головкой. Мэри облизала указательный палец и нарисовала влажный кружок вокруг открытого кончика.
– Ох, детка! Господи! Детка… – простонал капитан, тяжело дыша.
В конце концов, он приказал:
– Прекрати! Пожалуйста, Мэри, перестань!
– Тсс! – прошептала она и продолжала ласкать и дразнить его, доведя Клея до такого состояния, что он был уже вне себя от желания.
На смуглом лбу мужчины забилась жилка. Мгновенным движением он отбросил ее руку и уложил Мэри на постель.
Клей был слишком возбужден. Он не стал тратить драгоценное время и раздевать ее, он откинул до талии ее пышные юбки, быстро снял кружевные панталоны и погрузился в желанное тепло меж ее прелестных ножек.
Он глубоко вошел в ее лоно. Мэри удовлетворенно вздохнула, и на ее лице появилась виноватая улыбка. Она выгнулась ему навстречу и крепко притянула его к себе. Ее ногти впились в плечи Клея. Потом ее руки соскользнули ниже, и она прижала к себе его грудь.
Капитан еще глубже погрузился в нее, потом подался назад, оставив в ней лишь один кончик. Мэри посмотрела в его красивое лицо.
– Нет! – возмутилась она, и ее ногти впились в кожу его спины.
– Что «нет»? – хрипло спросил он, оставаясь в том же положении, когда женщина не могла получить то, чего она сейчас больше всего хотела. – Скажи мне, чего ты хочешь?