– Рад, что ты пришла, хотя и не совсем по своей воле, – говорит Арсенио, уводя меня прочь от Эвана. – Признаться, удивлён, что твой брат решил вывести Тессу в свет… и ещё сильнее удивлён фактом наличия на ней родового ожерелья твоей семьи.
– Эван решил выставить Тессу своей невестой перед Люсьеном эль Ясинто и всем обществом за компанию, – в моём голосе явственно звучат злые нотки. – Для придания достоверности этой затее он надел на Тессу ожерелье, а оно – вот сюрприз! – не снялось.
– И потом тоже не снимется?
– Нет. Если хотя бы одна часть сущности оборотня приняла девушку как свою пару, то снять ожерелье сможет лишь следующий наследник рода. Такова магия родовых украшений, – я киваю знакомым, провожающим нас с Арсенио изумлёнными, непонимающими взглядами, и даже получаю определённое удовольствие от осознания растерянности, недоумения людей вокруг.
– Надеюсь, Эван не потребует у меня сатисфакции.
– За что?
– Сначала за Тессу, потом за тебя. Или наоборот, смотря что случится раньше.
– Арсенио, то, что вы с Байроном… решили… в отношении меня, это… это безумие, – я понижаю голос, пытаюсь подобрать правильные слова и при этом сохранить непринуждённое выражение лица, словно мы беседуем о совершенно ничего не значащих пустяках.
– Это сознательный выбор, – возражает Арсенио, и я замечаю кокетливый взгляд поверх трепещущего веера, обращённый проходящей мимо юной леди на моего спутника.
Замечаю и чувствую укол в сердце, чувствую, как подобралась волчица, готовая зарычать угрожающе на девушку, посмевшую флиртовать с чужим самцом.
С её самцом. С тем, кого выбрала она.
– Одна на двоих? – произношу я едва слышно, напуганная собственными ощущениями.
– Как бы тебе объяснить, Рианн, – Арсенио поднимает глаза к потолку, задумчиво рассматривает причудливые узоры и крылатых коней среди пушистых облаков. – Наверное, Байрон тебе рассказывал, что когда-то среди нас подобные союзы были нормой, но со временем наш народ, как многие другие, как большинство живущих в Лилате, стал склоняться к бракам, прежде всего приносящим выгоду. Но если всё-таки выпадает возможность заключить союз по любви, то глупо отказываться от неё. Боги редко дают второй шанс взамен упущенного.
– Среди вашего народа, не моего, – напоминаю я. – Я не суккуба.
Как я смогу… в теории, по крайней мере… удовлетворить двоих инкубов и, более того, делать это регулярно на протяжении всей совместной жизни?
– Рианн, – Арсенио вдруг прижимает мою руку к своему боку, склоняется ко мне, и меня бросает в жар от одной улыбки инкуба, яркой, лукавой, от его шального взгляда влюблённого, обещающего то, о чём я и мечтать не смела. – Мы чувствуем сексуальное возбуждение партнёрши, особенно партнёрши, к которой испытываем не просто мимолётное влечение. Поэтому ты можешь обманывать кого угодно, но только не нас.
Краска против воли заливает моё лицо, я оглядываюсь, убеждаясь, что за нами не наблюдают слишком уж пристально.
– Сегодня полнолуние, – шепчу я.
– Полнолуние, – соглашается Арсенио.
– Во всём виноваты мои инстинкты, и только.
– О да, плохие инстинкты, – Арсенио останавливается посреди зала, обнимает меня за талию вопреки всем допустимым правилам приличий, притягивает к себе вплотную, обжигая дыханием висок, сминая пальцами палевый шёлк платья. – Если бы ты знала, как сводит с ума твоё желание…
Вздрагиваю, пытаюсь высвободиться из объятий, становящихся всё более тесными, более жаркими – не здесь, не на глазах у всех! Волчица и впрямь начинает метаться, чувствуя не только Арсенио, но и Байрона.
– Арсенио, прекрати вгонять в краску нашу невесту и не забывай о приличиях, – Байрон подходит к нам и Арсенио неохотно отстраняется от меня, убирает руку с талии.