Веер в моей руке против воли начинает двигаться быстрее.
– И вы решились бы убить Эвана?
– Нет, конечно же, – возражает Байрон. – Поэтому мы и предпочли сыграть на опережение.
И вовремя, сказать по чести.
Настолько вовремя, что волчица приходит в ужас при одной лишь мысли, что её могли привязать к ничтожному, противному ей человечку. Данное слово не удержало бы стремящуюся к свободе волчицу, но послужило бы достаточным доводом для моего человеческого разума.
– Мои родители живут в одном из секторов Лайвелли, – спустя короткую паузу продолжает Арсенио. – Мы могли бы поехать к ним, они бы помогли первое время. Там всё иначе, чем здесь: никто не смотрит косо на семью, где в браке состоит более двоих или одного пола. Там нет стен и Верховного собрания лордов, диктующего, кому и как следует жить, нет таких строгих правил, и ты бы видела, какой там простор и сколько зелени. Тебе там понравится, Рианн, обещаю, – Арсенио улыбается мне, не с жаром желания или теплом обожания влюблённого, но с трепетом воспоминаний о безмятежном детстве и пылом искренних, клятвенных заверений в счастливом будущем. – Тебе же не нужна эта дурацкая светская жизнь, одобрение общества?
– Нет, – качаю я головой. – Но… ты не забыл, что Лилат нельзя покинуть просто так? Или вы надеетесь на помощь Эвана?
– Мы даже на благословение его не рассчитываем, не то что на помощь по профилю, – роняет Байрон.
– У нас свои связи, – небрежно пожимает плечами Арсенио.
Я не спрашиваю, что это могут быть за связи, не спрашиваю, почему, в таком случае, инкубы до сих пор ими не воспользовались. Я не понаслышке знаю, что природа большинства подобных связей такова, что даже при наличии к ним не стоит обращаться часто и без веской на то причины. И мне слишком хорошо известно, сколь мало людей и нелюдей готовы на самом деле покинуть город. Одни не желают расставаться с нынешней, богатой и устроенной жизнью, с возможностями, предоставляемыми Лилатом. Они мирятся с ограничениями и перспективой, что дети их и дети их детей будут заперты в кольце этих стен, словно в тюрьме. Сомневаюсь, что леди Лизетта, или её сын, или её внуки так уж жаждут оставить здесь своё состояние, движимое и недвижимое имущество и приносящее прибыль дело семьи Дэлгас, выбраться на волю и начать жизнь с начала, не с нуля, но близко к нему.
Другие, быть может, и хотели бы покинуть Лилат, но не решаются – по разным причинам. Страх и нехватка денег, возможностей, смелости – поводы более чем достаточные, чтобы так и сохранить мечту о побеге лишь мечтой.
Третьи страстно желают этого, но у них тоже нет ни денег, ни возможностей, а подчас и простой свободы.
Четвёртые могут, однако не торопятся, у них ещё полно дел и по эту сторону стен, множество причин, оговорок и оправданий и, в конечном итоге, они так и умирают, не воспользовавшись шансом, за который иные готовы жизнь отдать.
Всегда есть те, кто может, кто не боится рисковать, кто предпочтёт попытаться, но не смириться, не жить сложа руки, и потому проводники не останутся без этой части своей работы, однако порою меня пугало, насколько невелико количество этих смельчаков относительно всего населения Лилата.
– Значит, ты родился не в Лилате? – спохватываюсь я.
– В Лайвелли, – подтверждает Арсенио.
– Зачем же ты тогда приехал сюда? – наверное, живи я среди изумрудных холмов Лайвелли и никогда бы по собственной доброй воле не променяла свободу, завораживающий простор, виденный мною лишь на картинках, на тесноту, на душащие рамки огромного полиса, каким тот ни был.
– Отец велел. Езжай, мол, сын, в город возможностей и скрытых талантов и пусть Хитрец не обойдёт тебя своей удачей, да смотри, не урони остатки фамильной чести, – Арсенио произносит это нарочито басовито, напыщенно и лицо делает серьёзное, строгое, верно, отца изображая. – И заявился я сюда с жалкими семейными сбережениями, торжественно выданными мне, дабы я, если вдруг что не так пойдёт, по первости с голоду не подох, адресом тёти, которая сестра отца и которую я никогда прежде в глаза не видел, и родовым именем, стоившим, как выяснилось, ещё меньше, чем та неновая одежда, что была тогда на мне. Впрочем, как доказывает пример твоего брата, Рианн, былой отцовской славе вполне можно добавить немного блеска при должном качестве полезных связей и нужном количестве обаяния, ловкости и известности в определённых сферах. Вот я тут и кручусь как могу.