Вечер несколько портит и факт, что Клеон и леди Валентина тоже ужинают в «Бархате». Конечно же, мы ограничиваемся короткими приветствиями и воздерживаемся от взаимных предложений пересесть за столы друг друга и провести оставшееся время одной компанией – и я, и леди Валентина без слов понимаем всю неуместность, всю возможную неловкость подобной дани вежливости, а Арсенио и Клеон по-простому буравят друг друга тяжёлыми, недовольными взглядами. И даже когда мы занимаем заказанный накануне столик и нам приносят меню, я не могу избавиться от ощущения, что Клеон не сводит с меня пристального взора, что он следит за каждым моим движением, присматривается хищно, пытливо, изучает в стремлении разобраться, почему я, что именно связывает меня с двумя его друзьями. Волчица испуганно поджимает хвост и тянется за защитой к мужчинам, которых полагает своими, я не сразу замечаю, что во время разговора подаюсь ближе к собеседнику, инстинктивно норовлю прикоснуться то к одному, то к другому. Прикосновения вполне невинны – к руке или к плечу, – легки и почти незначительны, но в эти моменты чужой злой взгляд едва ли не хлещет наотмашь, будто я провожу время не со своими кавалерами, а кокетничаю с посторонним мужчиной на глазах законного жениха.
К счастью, Клеон и Валентина заканчивают ужин раньше нас и, не задерживаясь, покидают ресторацию.
– Он привыкнет, – роняет Байрон.
– К чему? – спрашиваю я немедленно.
– К тому, что у нас теперь своя жизнь, а у него своя, – отвечает Арсенио раздражённо.
– Возможно, мне лишь кажется, но не странно ли он реагирует на, в сущности, естественное и неизбежное событие? – замечаю я осторожно. – Понимаю, крепкая мужская дружба не чета нашей женской, легкомысленной и ненадёжной, – сарказма я не скрываю, и Арсенио хмыкает, а Байрон улыбается. – Однако у меня невольно возникает чувство, словно я нахально влезла в вашу совместную жизнь, разбила и разрушила до основания всё хорошее, что между вами троими было, и увела вас обоих у него.
– Какое хорошее определение – увела, – невесть чему радуется Арсенио. – Надо признать, меня ещё никто ни от кого не уводил, тем более чтобы девушка от друга.
– Дело в нашей природе, – поясняет Байрон, смерив Арсенио неодобрительным взглядом. – Тебе может показаться это удивительным, но при наличии искренних чувств мы довольно сильно и быстро привязываемся к себе подобным. К своим родителям, детям, любимым…
– Такие привязанности возникают у всех, – напоминаю я. – В этом вопросе ваш народ отнюдь не уникален.
– В отличие от остальных, мы привязываемся много сильнее – это позволяет избежать соперничества в семье, где больше одного супруга, обеспечивает выживание потомства и сохранение нас как вида. Мы редко когда способны причинить физический вред себе подобным, ни один инкуб никогда не поднимет руку ни на суккубу, ни на её ребёнка.
– Только не говорите, что я и впрямь вас увела у бедного Клеона.
– Не в том смысле, о котором ты могла подумать, – уточняет Арсенио. – К моему преогромному облегчению, мы не испытываем ни романтического, ни физического интереса к представителям своего пола. В принципе не испытываем. Ибо невкусно, непитательно и не вызывает ничего, кроме отвращения.
– Сколь полагаю, это должно служить мне облегчением?
– Разве нет?
– О, я счастлива безмерно!
– Но дружеской привязанности оно не отменяет, – вмешивается Байрон. – И порой, когда у одного появляется спутница, могут возникать… небольшие казусы. Однако тебе не о чем волноваться, Рианн. Как я уже говорил, Лео привыкнет, тем паче, у него самого есть невеста.
– На которой он, кстати, твёрдо намерен жениться в течение полугода, – добавляет Арсенио.
– Так скоро? – безусловно, леди Валентина достаточно давно вдовеет, чтобы объявление о повторном браке не выглядело неприличным и скоропалительным, но прежде речь не шла о каких-либо конкретных сроках.
Во всяком случае, я ни о чём подобном не слышала, впрочем, не могу сказать, чтобы меня это сильно интересовало.
– А чего тянуть-то? Да и хоть Валентина ледышка, однако ледышка в меру привлекательная, а уж с учётом того приданого, что достанется будущему мужу, на многое можно закрыть глаза. И если Лео не поторопится, то найдутся другие желающие на сей приз ценный. Плюс нам же проще будет, когда он женится.