– Откуда… ты знаешь? – я пытаюсь говорить нормально, но глухие, рычащие нотки всё равно прорываются в голосе, делая его низким, злым.
– Так уж вышло, что я видел, как тебя навещал Арсенио. А на следующий день – приятель его. Возможно, я даже слышал кое-что из вашего с Байроном разговора.
Выходит, дварф эти последние два дня находился здесь, в нашем доме? В нашем присутствии?!
– Как ты проник на территорию?
– Проскочил вслед за Арсенио, это не трудно, – небрежное пожатие плеч.
– Эван тебя заметил бы. Или я.
– Во-первых, я не врал Тессе, когда рассказывал о своём происхождении. Во-вторых, в вашем подвале обнаружилась весьма занятная комнатка…
В потайных местах которой Эван сам насыпал по щепотке толчёного корня волкоборца, смешанного с семенами подземного мака, в небольших дозах отбивающего нюх даже у оборотней.
– Правда, удобств там маловато, но я не жалуюсь.
– Это шантаж? – я могу убить дварфа.
И медлю. Он почти спокоен – сердце бьётся лишь чуть быстрее обычного, – дышит ровно, и в подозрительно слабом запахе его нет страха.
– Скорее я излагаю известные нам обоим факты так, чтобы ты имела возможность понять и оценить пользу, которую мы можем принести друг другу.
– Я могу убить тебя, – повторяю я вслух.
– Можешь. А можешь признать, что я тебе пригожусь.
– Курьером?
– Почему бы и нет? Я неприхотлив в быту и нетребователен в еде и сейчас, когда от моего клана остались фактически одни воспоминания, не меньше вашего хочу выяснить личность нанимателя.
Меня окружают безумцы.
– Твой брат всё равно редко бывает дома, так что он меня даже не заметит. Да и, помяни моё слово, волчица, скоро все его мысли будут не о несчастном и одиноком дварфе и не о тебе, а о его паре.
– Тесса не его пара, – я вдруг смиряюсь. У меня слишком много дел, чтобы думать о том, куда прятать тело Дипэка. Возвращаюсь к туалетному столику, опускаюсь на стул и берусь за перо.
– Полагаешь, нет? – дварф неторопливо обходит комнату, разглядывая предметы обстановки. – А мне сдаётся, волк сделал на девочку стойку.
Идеальная пара – та, которую примет и человек, и зверь. Неважно, какой она расы, каким богам поклоняется, что читает и как одевается. К ней должно тянуть – сердцем, разумом и телом. Её запах должен завораживать, её счастье должно стать твоим счастьем. И когда она посмотрит на тебя, с безграничной любовью, с всепоглощающей нежностью, ты поймёшь, что она – твоя. Навеки.
Так говорила мама когда-то. И папа улыбался, когда ловил её взгляд, полный нежности, предназначенной лишь для него и для нас.
Так должно быть.
И так бывает, но реже, чем я смела мечтать.
Я пишу короткую записку с просьбой не присылать за мной транспорт и сопровождение, поскольку я в любом случае приеду на бал в обществе брата и Тессы. В последний момент я отказываюсь от упоминания Финиса. Едва ли инкубам понравится объявление о помолвке, да что там – их наверняка возмутит сам факт нахождения господина Мелтона подле меня. И волчица во мне радуется безо всякой веской причины, просто от одной лишь мысли, что скоро увидит мужчину, так глянувшегося ей накануне. Привычно аккуратно выводя собственную подпись, я ощущаю остро её желание оказаться рядом с Байроном, и оно пугает меня.
Финис – выбор Эвана и той части меня, что стремится быть разумной, рассудительной, практичной и благодарной, той части, что боится боли, разочарований и предательства от близких. Но порою зверь делает свой выбор, и он не всегда совпадает с решением, с планами человека. Порою зверь инстинктивно выбирает кого-то и не видит никого иного в качестве спутника жизни. И если зверю и человеку не удаётся прийти к соглашению, к равновесию, то… то одной части придётся подчинить, подавить другую, обрекая тем самым себя на муки и внутреннюю борьбу до конца дней. А я не хочу выходить замуж за Финиса и до последнего своего часа чувствовать влечение волчицы к Байрону.
Не хочу, чтобы она выбирала его или кого-то ещё.
Не хочу, чтобы волк брата выбирал Тессу. В противном случае они будут обречены – человек, вынужденный день за днём подавлять и укрощать желания волка, зверь, сходящий с ума от тоски по своей паре, и невинная, наивная девочка, надеющаяся вернуться домой, в далёкую Эмираду, едва ли мечтающая остаться в Лилате навсегда.