Яркое воспоминание произвело оглушающий эффект и девушка обратилась к тому, что ни в коем случае не должно оказаться вытесненным: память о папе, Кате и Мише… – она ещё не исчезла.
Она бросилась на спасительный восток в Лазарет, а по пути не обнаружила ни одного взрослого аэлифа: очевидно все собрались в Зале Сияний. В кабинете Ониса тоже никого не оказалось, и Вишна без труда нашла хрустальный резец.
Она развернула левую руку тыльной стороной и вырезала словно на деревянном бруске два слова: «Я помню», вложив в них все дорогие сердцу образы. Помнить – в моей власти, – давала она себе мысленную установку, оборачивая теряющую серебро руку в белую материю.
Аэлин беспокойно расхаживал по комнате, когда входная дверь отворилась: с замершим сердцем он поймал измученный взгляд Вишны.
Девушка бросилась к нему в объятия и прижалась щекой к груди:
- Я разорвала изумрудную нить, – прошептала она, и слёзы ручьями хлынули по щекам.
[1] Отрывок из песни, исполняемой Алексеем Глызиным «То ли воля, то ли неволя»; автор стихов Симон Осиашвили
Глава 12. Тропы памяти
- Вишна, – парнишка словно заново пробовал на вкус давно знакомое и такое родное имя. Он невольно зажмурился, и напряжение нескольких дней вырвалось из него словами: – Я чуть было не сделал это за тебя.
Девушка отстранилась, в её взгляде смешались изумление и страх. На долгую секунды она выпала из реальности. Ни в коем случае не стоит забывать кто перед ней. Он уже показал, на что способен. Этот человек опасен, что бы им ни двигало.
Не сейчас, только не сейчас думать об этом и что-то решать! Она развернулась и выбежала из своего эла, стирая из памяти образ монстра оставшегося в диванной.
Уже сновавшие по улицам аэлифы оказались совсем некстати. Вишна обошла свой домик и направилась на восток. В стороне виднелся Лазарет, а впереди маячили серые треугольные пирамидки.
Настоящее царство покоя, – навязчиво кружили слова в голове, пока она продвигалась всё дальше и дальше, через нескончаемое поле пирамидок. Порезы на руке больно саднили, но всего несколько капель серебряной крови пропитали повязку и уже успели высохнуть.
Она всё шла и шла, без единой ясной мысли, с ощущением, будто все смыслы птицами улетели на юг и больше никогда не вернутся. Но тишина была недолгой.
…нужно поблагодарить Тмину… плевать. Папа… что произошло, когда нить оборвалась? Он ведь был рядом… Как жестоко..! Почему я не подумала об этом?! Зачем вообще я это сделала? Ведь могла вернуться. Я была так близка к этому… зачем? Аэлин… Боги! Этот самодовольный гадёныш всё равно убил бы меня. Не сегодня, так завтра. Что за человек? И человек ли вообще?
И это стихотворение… «не на год – на век»… бессмыслица какая-то. Откуда солнцу знать?!
- Откуда ему знать?!! – крикнула она огромному голубому диску, безмолвно зависшему в пустом фиолетовом небе, и упала на мягкую пружинистую траву.
Слёзы бежали из глаз, мечтая побыстрее оказаться на свободе и слиться с горячим безветренным воздухом. Вместе с ними сознание покидал сумбур и беспокойство.
Слёзы очищают душу.
Мысль о Земле больше не грела. Горький привкус от глотка истины, испитого ещё в больничной палате так и стоял поперёк горла – признавать совсем не хотелось, но время там и вправду истекло. Словно все каналы оборвались, все мосты сгорели, все ресурсы исчерпаны. Только тоска на сердце: увидеть бы их ещё разок…
Вишна поднялась и дремота под грузом несуразных мыслей быстро отступила: впереди расстилалось бескрайнее цветочное поле. Нежное разноцветье терялось вдали, смешиваясь с синевой трав и стеблей. Только окунувшись в это цветастое море, она ощутила ненавязчивые сладковатые ароматы, граничащие со свежестью морского воздуха.
Девушка потянулась к светло-фиолетовому цветку, напоминавшему тюльпан, и коснулась его шелковистого лепестка – точно таким было её платье. Образ яркой картинкой встал перед глазами: платье, сложенное из лепестков.
Нежные женские руки легонько достают лепестки из цветоложа и выкладывают в потрясающий наряд. Ласковая улыбка и смешливые морщинки вокруг излучающих тепло глаз.
- А теперь соединим, – звучит мягкий голос и две пары рук взмывают над нарядом – руки маленькой Вишны и её мамы.
Новая тропинка памяти открылась девушке, и она смело зашагала по ней, встречая всё новые пейзажи один за другим. Они с мамой часто бывали здесь. Иногда к ним присоединялся отец и тогда на платьях появлялись красивые узоры. Сколько счастливых дней подарили им эти цветочные поля!