Старец между дел поглядывал на неё, и не скрыл довольной улыбки, когда перевязка удалась. Сам же он уже стянул с Аэлина одежду и натирал голое тело каким-то порошком, судя по запаху тоже растительного происхождения.
- Ну что ж, бурная кровь сделает своё дело, – оповестил он закончив. – Пусть лежит пока, а тебе нужен лельник. Сейчас-сейчас.
Он вновь нырнул в закуток и выплыл оттуда с тряпичным мешочком в руке. Недалеко от стола от самого деревянного пола и сквозь крышу тянулась круглая глиняная труба с местом для дровяного чана внизу, и варочной выемкой на уровне рук. Тонкой палочкой старец чиркнул о чан и бросил её внутрь: стружка и мелкие полешки быстро разгорелись.
- Садись ближе, теплолюбивая, обогрейся, – предложил он и поставил рядом с печкой табурет.
Вишна и не замечала, как её пробирает мелкая зябкая дрожь, не прекращавшаяся, должно быть, с начала дождя. Она уселась на предложенное место и стала жадно вбирать в себя скупое тепло живого пламени, желавшего согреть печь, а не нежданных гостей.
Нипал тем временем сыпанул в глиняную чарку из мешочка сморщенных сухих листьев, залил водой из ковша и, накрыв крышкой, поставил в выемку нагреваться.
- А теперь поведай-ка мне, с чего вас занесло в наши земли.
- Мы искали место приземления первоаэлифа, – не стала таить Вишна.
- Первоаэлива, – задумчиво протянул старец. – Виману Аэла посмотреть хотите, верно?
Вишна неопределённо повела плечами – откуда ей знать, что такое вимана, и кто этот Аэл. А нет же – Аэлин звал его Аэлом, и она поспешила исправиться:
- Место прибытия Аэла.
Старец скупо нахмурился и заглянул девушке в глаза своими пронзительными изумрудами:
- И ни за чем больше?
Вишна отрицательно замотала головой, испугавшись его грозной подозрительности.
- Что ж, если так, то всё должно обойтись. Как ни крути – вы пришли по адресу, – добродушно улыбнулся он и, обернув горячую чарку тканью, подал её девушке:
- Отдыхай, а я приготовлю тебе постель. Сон – лучшее лекарство от всякой хвори.
Вишна сняла крышку, и комнату наполнил сладковатый аромат, напомнивший жасминовый домашний чай из далёкого Мира.
Окаменелость тела Аэлина спадала на глазах. Голубая кожа, будто покрытая инеем, стала приобретать более яркий оттенок, и грудь чуть заметно поднималась под напором вдыхаемого воздуха. Видно сердце не успело остановиться, возможно, они прибыли сюда в один из последних моментов…
Что бы она делала, не окажись этих людей поблизости..? Окоченела бы, простыла и долго мучилась в предсмертной агонии. А может и не пришлось бы страдать: под покровом ночи змея довершила бы начатое дело и услужливо сопроводила её в царство Аида. Озноб пробежал по коже. Холодный мокрый лес и змеиное гнездо уже казались страшным сном, хоть и совсем ещё свежим в памяти.
Живительный напиток отогрел тело, успокоил душу и быстро закончился. Захотелось свернуться калачиком в мягкой постели под тёплым одеялом и забыться блаженным сном.
Тонкая подстилка, заменяющая матрас, нисколько не смягчила жёсткость деревянной постели. Разве что не позволила образоваться синякам. Забывшейся безмятежным сном Вишне наутро хотелось горько плакать – тело невыносимо болело. Даже земля под деревом предыдущей ночью была мягче и приветливее.
Всё утро сквозь сон слышались шаги и шорохи, но когда девушка окончательно проснулась, за импровизированной шторкой стояла зябкая тишина.
Нипала нигде не было видно, а на столе в центре избы вместо Аэлина находилась глиняная миска. Что это ещё такое? Завтрак? Этого слова Вишна не вспоминала уже, по меньшей мере, месяца два… по здешним меркам (на Мидгард-земле должно быть прошло не меньше полугода). Аэлифы за целый день могли не съесть ни одного плода, не говоря уж о питании по часам и названиях приёмов пищи – никаких полдников и обедов. Это место не позволит ей забыть иной Мир…Миска оказалась наполнена какой-то крупой, сродни чечевице. Вишна оставила её без внимания и осмотрелась в поисках Аэлина.
Просторная комната была здесь единственной. Скатные потолок-стены прорезали узкие длинные окна. Под окнами крепилось множество занавесок и только шкаф с посудой и продуктами оказался на виду.
Вишна заглянула за одну занавеску – пустая скамья со свёрнутым матрасом, за вторую – и здесь нашла Аэлина. Тело его приобрело прежнюю мягкость и цвет, но дышал он тяжело, с шумом, а кожу покрывала мелкая испарина.
- Помогла перенести парнишку на постель рано утром, – послышался мягкий женский голос.