Выбрать главу

Вдруг с океана шквалом налетел ветер, сильный его порыв выхватил из букета лапчатый, пылающий багрянцем кленовый лист, и он, подхваченный воздушной струёй, полетел впереди молодой четы, и мальчишка, радостно взвизгнув, во весь дух бросился за ним вдогонку. Несколько раз он почти догонял добычу, убегающую из-под ног, но поймать се ему так и не удалось листочек, извиваясь, словно живой, убегал от малыша все дальше по песчаному холму, пока не затерялся меж дюн, где с каждого гребня ветром срывало желтые волны песка. Родители громко смеялись, радуясь упорству сына в этой забавной погоне, а у пас с Заболотным снова перед глазами промелькнула Терновщина, степь, ветер осенний треплет, обнажает Романов сад, смугло-красные листья гонит и гонит перед нами но стерне, развеивая их по холодной уже степи, а мы, пастушья ватага, радостно галдя, долго гоняемся каждый за своим, убегающим дальше всех вишневым листочком, бежим, готовые гнаться за ним но колкой стерне хоть на край света!..

Живет па берегу океана человек. Депно и нощно стоит над ним несмолкающий рев самолета - рядом аэродром.

Каждые две минуты самолеты с громовым грохотом проносятся над крышей домика, то идя на посадку, то, с ходу оторвавшись от взлетной бетонной полосы, берут курс на океан. Но, какой бы ни стоял в небе грохот и рев, хозяин домика занят на земле своим делом. Он либо кому-нибудь лодку чинит, либо разбирает рыбацкие сети, а то. склонившись, прислушивается к другому гулу, совсем не похожему на тот, что разламывает небо,- слушает тихий поющий гул улья, волны золотой его музыки... Пасеки тут!

Пчелы прижились под этим грохочущим небом! Куда-то, не зная устали, летают, где-то находят цветы и, быть может, даже па том угарном поле аэродромном тоже берут нектар...

Деревянный типовой домик хозяина в отличие от других - настоящее произведение искусства, весь он разрисован огромными цветами-медоносами фантастической яркости, изображением ульев различных систем, украшен гигантскими пчелами, крылатыми, радостными, которые то в лепестках цветов гнездятся, то устремляются в полет...

А перед домиком у въезда, словно своеобразный тотем, стоит глыба белого камня, и на ней тоже нарисована пчела, которая как бы сама себя рекламирует и приглашает в домик людей:

- Плиз, если желаете приобрести баночку меда...

Весьма удачная мысль расписать коттедж вот так, до самой крыши, цветами и пчелами - реклама, пожалуй, на весь континент самая что ни на есть поэтичная...

Проживает здесь Франк, пасечник и рыбак. Старый негр, толстый, грузный, с лицом глянцевито-темным, почти сизым, человек, нравом не очень приветливый, нс склонный к пустым разговорам. К тому же еще, кажется, и немного глуховатый, да как не оглохнуть от этих несмолкающих аэродромных грохотов. Человек дела, бывший корабельный механик, помимо того, что занимается пасекой, оп еще ремонтирует моторы к лодкам и яхтам, у него также можно достать свежих лобстеров и копченых угрей, благодаря чему небольшая ферма Франка пользуется на побережье широкой известностью горожане, в частности, сотрудники дипломатических служб, летом приезжающие сюда отдыхать, хорошо знают дорогу к этой декоративной пчеле на белом камне у Фрэнкова коттеджа.

Никогда автомобиль Заболотных без остановки но промчится мимо Франка, мимо его двора, хоть на минутку, да остановятся наши друзья у домика этого одинокого человека, даже если ничего им от него не нужно. Подобное бескорыстие старик ценит превыше всего. Есть случай перекинуться словом, шуткой, этим всеобъемлющим "о кой", постоять хотя бы недолго у расписанного цветами и пчелами коттеджа, глядя вместе с хозяином на океан, где даже средь бела дня появляются странные, вроде растущие огни; слепяще-белые, алмазные, вихрясь, взмывают они навстречу солнцу, а за ними остаются два хвоста черного дыма... На первый взгляд они будто неподвижно застыли, стоят, как бы зависнув па месте, по это лишь мгновение, тут же глаза замечают, что они растут,- это просто на вас, снижаясь, идет гигантский лайнер! Вот он истошно ревет над головой, проносится над вами, подрагивая своим тяжелым маслянистым чревом с выпущенными шасси, с рубином сигнального огонька внизу... Сто тонн летящего ревущего металла! Сотрясая все вокруг, наполнил грохотом небо, так что задребезжали окна, пошел на полосу... И так неумолимо каждые две минуты все по той же невидимой, но четко проложенной воздушной трассе, пролегающей через ваши нервы, прямехонько через Франков пчелиный коттедж, через его жизнь...

А потом направление рева резко изменится - теперь уже с противоположной стороны от аэродрома разгонится точно такой же или еще больший гигант, супергигант, н пойдет в сторону океана... Заболотный долго провожает его глазами, а женщины, оглушенные новым грохотом, досадливо морщатся, затыкая уши, у Франка это вызывает добродушную улыбку. Он к этим небесным встряскам привык, приспособился, оказывается, человек ко многому может приноровиться. Вот слона в прошлом году привезли из Таиланда в местный зоопарк, что неподалеку от аэродрома, так гость из джунглей не выдержал этих грохотаний н так взъярился, что пришлось ему уши закрыть звукоизоляционными, специально для слонов сделанными наушниками. Фрэнк, рассказывая это, обращается, главным образом, к Лиде, очевидно, полагая, что такой персонаж, как слон в наушниках, более всего подходит для детского восприятия, для психики ребенка.

Проревел реактивный, ушел, растворившись в голубизне, и тогда возле коттеджа вы слышите звук другой, не травмирующий душу, а, наоборот, успокаивающий... Какую-то мипуту-двс слышите вы тихую музыку пчелы.

На пасеке тридцать ульев, один из них трехэтажный, контрольный, он стоит на весах. Тут и бумажка - каждый день делается запись, сколько граммов или фунтов меда прибавилось в улье... Поблизости пристройка, похожая на парники, только поставленная наклон но. Непосвященный вряд ли поймет, что это и для чего.

- Новинка, такого вы нигде не увидите: солнце вытапливает воск,- не без гордости объясняет хозяин.

Фрэнк сегодня в хорошем настроении и потому позволяет себе пошутить, рассказывает о какой-то госпожемиллионерше, привозившей недавно сюда своих беби, которые держали пари-, жалят пчелы Франка или нет. "Вот смотрите,убеждала она своих упрямцев,- они его не жалят! Узнают среди других людей! Пчелы его знают!.."

- Нет, это я их знаю,- улыбается Фрэнк.- Знаю, в каком состоянии они не жалят - когда медом полны...

Небо над нами опять ревет, содрогается, сплошь гудит, будто металлическое, а потом смолкает на какое-то время, изначально, тихо голубея...

- Слава твоя растет, дружище Фрэнк,- хлопнув друга по плечу, говорит Заболотный.- Вот мой соотечественник, ученый-эколог, даже заинтересовался твоим промыслом, вернее, даже не столько промыслом, сколько самой твоей личностью.- И, обернувшись ко мне, Заболотный представляет хозяина по всем правилам: - Это и есть тот легендарный Фрэнк, который подобно своему фольклорному пращуру перегнал рой пчел через весь континент! Да, да, от океана до океана перегнал, не потеряв ни единой!

Фрэнк смущается от похвалы, хотя она ему, видимо, по душе. Лида пристально, будто впервые, всматривается возмущенное добродушное лицо Фрэнка, воображение сейчас, наверное, рисует девочке странного человека, перегоняющего палицей табун пчел через горы, через дикие прерии... Руки у Фрэнка тяжелые, крестьянские. Не только окружающие его люди, но каждая пчела тут, пожалуй, могла бы засвидетельствовать, как много эти руки сделали в жизни, какими они, грубые па вид, могут быть чуткими и нежными умельцами...