Он отчаянно вздохнула, будто пытаясь придти в себя, и из её глаз потекли слёзы.
- Я не говорила ему. О ребёнке.
- О ребёнке? – замерев, переспросила Аля.
- Ася.
- Ася?
- Анастасия.
Алина беззвучно открывала и закрывала рот. Когда же её жизнь превратилась во взрывоопасную бомбу?
Сестра. У неё есть сестра.
- Она так сильно похожа на него. Очень сильно. И порой это так больно, - в конце фразы, срываясь на всхлип, говорила Кэролайн.
Аля знала. Знала про кого идёт речь. О Боже.
Два, по сути, совершенно незнакомых человека, сейчас сидели и открывали друг другу самое дорогое и ценное. Слушать отца одно, а видеть её, живую, настоящую Кэролайн, совсем другое. Из глаз Алины потекли тихие слёзы. Андрей не увидит этого. Не увидит. Никогда. Не увидит женщину, которая до боли сильно любила его. Безумно любила.
- У меня два сына, - бессвязно говорила Кэролайн. – А Андрей. Он любил. А я. Он не смог бы найти. Я боялась. А он любил. Любил.
Алина внимательно слушала каждое слово этой женщины, которой почему-то доверяла, пытаясь хоть так поддержать её.
Когда Кэролайн не много успокоилась, Алина вдруг произнесла:
- Может вам пожить в доме отца? – увидев удивление на лице женщины, Аля затараторила. – Я люблю этот дом. Правда, люблю. Но одна туда вернуться не смогу. А вы можете пожить. И может взять кого-нибудь. Одной ведь тяжело, – смутившись, закончила она.
- Ты уверена? – тихо спросила Кэролайн.
- Да, - так же тихо ответила Аля, но уже громче повторила. – Да.
Из глаз Кэролайн опять потекли слёзы. Но как показалось Але, это были слёзы радости.
Странный день. Странная встреча. Так в жизни ведь не бывает. Но у неё и невозможно возможно.
Глава 9
Два года назад.
…Они сидели за столом и ели макароны и салат, которые приготовил Кирилл. Аля была приятно удивлена, он приготовил быстро и вкусно.
Кирилл не отрывал взгляда от её лица:
- Что? – наконец, не выдержала она.
- Что-то не так? – невинно произнёс он.
- Ты смотришь на меня…
- Очень долго? – приподняв брови, поинтересовался он.
- Очень и очень долго. Ты постоянно будешь заканчивать за меня фразы?
- Тебя это раздражает?
- Ни чуть, - не много помедлив, но, не отводя взгляда, честно сказала Аля.
Одним плавным движением Кирилл оказался рядом и слегка прикоснулся к её губам. Алина замерла, так и не донеся вилку до рта.
Он издевается. Он, определённо, издевается. Ну, как можно быть таким нежным?
Они одновременно доели. Аля встала, собирая посуду и начиная её мыть.
Он подошёл сзади. Его запах, лёгкое колыхание воздуха и приятное тягучее напряжение. Он приобнял её, положив одну руку на живот, а другой, поглаживая бедро. Аля всеми силами старалась не выдать себя, свою реакцию на его близость, но руки предательски начали дрожать. Не выдержав, она резко развернулась и оказалась в его крепких объятиях. Аля смотрела на его губы, а он на её слегка раскрасневшееся лицо. Знала бы она, как действует на него. Знала бы, как ему хочется прикасаться к ней, постоянно.
- Ляля… - тихо прошептал он ей на ушко.
Она задрожала.
Легкий шум воды не раздражал, нет, он был будто музыкой, сопровождающей каждый их шаг.
Что это было? Что было между ними? Почему они не могли оторваться друг от друга? Почему не хватало воздуха, и их прерывистое дыхание сливалось, превращаясь в одно дыханье на двоих, объединяя их.
Кирилл слабо коснулся губами её шеи, обдавая горячим дыханием. Она закусила губу, чтобы не застонать.
Почему нужно так мало, чтобы они пожелали друг друга так сильно?
Он прикоснулся к её губам, она открыла их, прося.
Медленно, мучительно медленно, он начал целовать, познавая её новую, мягкую и беззащитную.
Кирилл приподнял её подбородок, прижимаясь к ней ещё ближе.
Все мысли, совершенно все, испарились из её головы. Его медленные, дерзкие касания сводили с ума, забирая последнюю крупицу разума.
Он коснулся её груди, почти незаметно. Тепло, что разливалось по телу, начало превращаться в жар.
А Кирилл не выдержал пытку, что придумал сам. Он резко приподнял её и, развернувшись, посадил на стол. Она схватила его за широкие плечи, выгибаясь на встречу, чувствуя силу его желания.
А ему не надо было слов, чтобы понять, чего она хочет. Полувздох, полустон. Он прикасался к ней, вызывая в ней ответную реакцию. Она тянулась к нему, выгибалась, чтобы быть ещё ближе, возбуждая этим ещё больше.
Где-то на краю этой пропасти, она понимала, что совершает ошибку. Нельзя вот так, вот здесь, сейчас. Но кто остановит её? Кто поможет сказать «нет»?
Одежда полетела в сторону.
Он покрывал поцелуями её грудь, мучая.
- Дорогая… - шептал он. – Ляля…
- Кирилл… - срывающимся голосом, шептала она в ответ.
Именно в этот момент, она начала понимать, что влюбляется в него. А он назвал её дорогой. И она знала, каким-то шестым чувством, что нечасто он кого-то называл «дорогой». Она дорога, нужна ему. Это знание опьяняло.
- Ляля…, если… хочешь, остановлюсь… Кажется… торопимся, - продолжая покрывать её тело поцелуями произнёс он. Забывая, что хотел сказать, забывая слова. Но он должен дать ей выбор. Должен.
Страх был, но желание накрывало слишком сильной волной. Пускай потом он будет жалеть, она уж точно нет, пускай потом будет больно, если что-то пойдёт не так и сейчас она совершает ошибку. Но это будет потом. А сейчас – это сейчас.
- Тебе… не кажется, - прерываясь, прошептала она. – Но нет, я не хочу, чтобы ты… останавливался.
Кто-то назовёт её глупой и наивной. Но она была не настолько научена жизнью, чтобы бояться собственного желания. Но и настолько глупа, чтобы верить в сказки.
Он медленно ввёл в неё палец, начиная круговые движения. Дыхание толчками вырывалось из её груди. А Кирилл просто не мог насытиться. И попроси она остановиться, он не знал, смог бы. Она сгорала. Он утопал вместе с ней в едином наслаждение.
Кирилл плавно заходил в неё, боясь причинить боль. Он не контролировал и контролировал себя одновременно. Всё было будто, как в дурмане.
Препятствие. Он преодолел, она вскрикнула. Застыл, давая ей привыкнуть. И когда она начала извиваться, он двинулся в ней, в её жаре. Она застонала.
Сначала медленно, потом всё яростнее и быстрее. Они двигались совершенно в разных ритмах, но в тоже время в одном. Жажда. Они жаждали насладиться друг другом.