По глазам друг другу они поняличто тоже бы хотели танцевать также беззаботно как рядом веселящиеся Валерик с Риткой.
Но они не могли.
Нельзя.
Не нужно это.
Просто стояли рядом.
Герман обнял Полина осторожно за плечи и вот так они и простояли улыбаясь, наблюдали за спокойным, чужим мгновением счастия…
Глава 23
Андрей вошёл в комнату. Увидев жену в кресле полностью поглощенную чтением он улыбнулся. Нарочито громко закрыл дверь.
Полина перелистнула страницу номер —114. Медленно подняла на мужчину глаза. Её губы блестящие от гигиенической помады с розовым подтоном растянулись в широкой улыбке.
— Привет, дорогая.
— Привет… — Девушка запнулась, но все таки смогла сказать то самое слово из состоявшее из семи букв.
— Любимый.
И кто бы знал, то как сильно обрадовало Андрея это одно, совершенно пустяковое слово.
“Любимый. ” Он теперь для неё не просто Калинин. Не фиктивный, раздражающий муж… Нет теперь они семья. Влюбленные!
Мужчине, даже почудилось, что сердце в груди зашумело и сделало тройное сальто.
Полина довольная кинулась в его крепкие объятья и приластилась как кошка. Повисла на его шее покрывая лицо нетерпеливыми поцелуями.
— Полина перестань! Сейчас упадем! — Засмеялся Андрей.
— Ну, и что? Пусть! Пусть упадем! Я хочу целовать своего мужчину и обнимать… — Шепчет она на коротких паузах между непрекращающемся градом ласк.
— Я уставший, грязный, потный… Мне нужно в душ. — Покачал головой Калинин — младший пытаясь оторвать от себя Полину.
— Не хватит! Что с тобой? Поцелуй меня сейчас же, Калинин! — Раздражается.
Андре чуть морщиться, и очень сило хмурит лоб.
— Давай один поцелуй, а потом я разденусь… — Его голос опускается до соблазнительного шепота. — Схожу в душ…
— Ну… — Недовольно отворачивается жена.
— И приду в нашу постель зацеловать тебя до смерти. Хорошо?
— Хорошо. — Хмыкает Адамова за, что награждается долгим, продолжительным поцелуем.
Затем она возвращается на кресло, а Андрей снимает рубашку перед большим зеркалом на шкафу.
— Как день прошёл? Чем занималась? — Интересуется он мимоходом.
Полина тут же оживляется. Ей очень хочется рассказать о сегодняшней акции примирения.
— Ой сегодня такое произошло… Ты не представляешь.
Она рассказывает все в ярких, красочных подробностях. Не упускает ни одной, даже крохотной детали. Даже пародирует голоса Валентины Теодоровны и деда Григория. И вспоминает ругательства которыми кухарка так старательно обсыпала бывшего врага.
Но Андрей недоволен подобными как он замечает “экстравагантными выходками. ” И казалось бы искренне недоумевает зачем она, занимается подобной ерундой.
— Нет я конечно не удивлён, что тут, как всегда, замешен мой братец. От него подобное ожидаемо. Этот балбес всегда занимается всякой фигнёй только не делом… Но ты, девочка…
— Ты стал говорить о Германе как твой отец… — Тихо замечает Полина.
Но Андрей не обращать внимание на это колкое замечание. Он продолжает отчитывать жену. Полине кажется, что он даже старается пристыдить её. Вот только за, что?
За то, что она помогла людям прийти к миру?
— Ты не думаешь, что тебе пора заняться делом, а не сидеть дома? Пойти работать или в институт? — В конце речи как то резко бросает Андрей.
Полина вздыхает. Поднимается. Отмечает мысленно, что он все такой же Андрей Калинин как неделю назад, как две недели назад. И никого волшебства не существует в реальном мире. Одна ночь любви не способна изменить человека в лучшую сторону.
Молча идёт к входной двери. Андрей тут же ловит её за руку.
— Куда ты?
— Отпусти.
Андрей закатывает глаза. Усаживает к себе на колени упирающуюся жену. Удерживает.
— Ну прости меня. Я погорячился.
— Больше никогда не говори мне, что делать! И я не нуждаюсь в осуждениях, понятно?! — Твёрдо говорит Полина.
Она не позволяет себя поцеловать, но под сильными руками чуть тает. И совсем расслабляется когда тёплые губы целуют её в висок, и шёпот обижает мочку левого уха.
— Прости. Я люблю тебя, женушка…
— И я люблю тебя.
Накрывает своими горячими, хрупкими руками его которые обнимают и прижимают к телу.
— Рита! Зачем отец звал меня? — Обеспокоенно спрашивает Герман нагоняя в коридоре горничную.
Ритка качает головой и пожимает плечами.
— Я не знаю, Герман Викторович! Хозяин сказал просто передать вам, чтобы вы зашли к нему в кабинет. А, что уж там! Откуда мне знать?!