В доме также было пусто лишь домработницы убирали комнаты.
Девушка спустилась на кухню. Возле плиты колдовала кухарка.
— Доброе утро! — Вежливо поздоровалась Полина.
— Да уж какое утро, девонька обед уже. — Улыбнулась женщина.
Её ярко-рыжие волосы были аккуратно спрятаны под “сеточкой”, а пышное тело скрывала голубая фирменная форма.
— Кушать будете? Цезарь, лазанья, пирог с вишнями… — Предложила весёлая работница.
— Совсем нет аппетита. Можно мне кофе?
— Почему уж нельзя конечно. — Согласилась кухарка и закричала: —РИТА! РИИИТА! Вот балбеска…
В кухню залетела худенькая девушка лет семнадцати.
— Да, Валентина Теодоровна. Я здесь.
Валентина Теодоровна неодобрительно покачала головой.
— Здесь она. Вечно голос срываться приходится. Сделать хозяйке кофе и чтобы быстро. — Велела «начальница».
— Конечно. Вы какой кофе предпочитаете? — Тёмные глаза девушки обратились к Полине.
— Медовый Раф.
— Океюшки. Ща пять сек Валере передам он быстро сварит.
Рита убежала так же быстро, как и появилась, а кухарка лишь вздохнула ей вслед:
— Вот стрекоза. Вы уж не думайте плохого. Ритка девчонка хорошая: добрая, ответственная, очень трудолюбивая, но со своими недостатками хотя у кого их нет? Все мы люди. Вот Ритка сколько раз ей говорила на работе, чтобы твоих плееров не видела… Так нет же все с наушниками носится, в уши воткнет и хоть ори в три глотки ничего не слышит!
Валентина Теодоровна посмотрела на Полину “оценивающе”, а потом попросила:
— Вы мужу своему — Андрею Викторовичу не говорите, пожалуйста. Если вам Рита не по нраву пришлась. Речь её, медлительность… Так вы мне скажите я ей всыплю по первое число! Как шёлковая ходить будет! — Пообещала кухарка и добавила тихо. — Ей работу потерять никак нельзя одна свою семейку тянет.
Полина улыбнулась и заверила:
— Не переживайте все в порядке. И жаловаться я ни на кого не стану поверьте.
«И тем более мужу. Ему уж точно слова не скажу.» — Добавила про себя девушка.
Полина пообедала в компании Валентины Теодоровны.
Та в свою очередь все таки уговорила её скушать цезарь и отведать вишнёвого пирога.
Еда оказалась очень вкусной. Кофе, который варил некий Валера тоже был неплох хотя до Рафа в любимой кофейне у родительского дома ещё расти и расти.
За едой кухарка бесхитростно выложила Полине положение дел в доме Калининых.
— Жена Виктора Сергеевича — Наталья. В путешествиях. Все по Италиям своим разъезжает. Целый год её не видно, а потом является пальцы веером, смотрит на всех с высока, командовать только успевает. Как у неё сердце то не болит в разлуки с детьми не знаю… Мальчики маленькими были — разъезжала, выросли — разъезжает… Дети бедные росли совсем без ласки материнской. — Рассказывала женщина.
— У Андрея есть младший брат? Расскажите о нем… — Попросила Полина откусывая кусочек от нежнейшего сладкого пирога.
«И почему же я никогда его не видела? Почему он не приходил к нам на обеды вместе с семьёй?»
— О Германе?! Хороший он мальчик хоть и колючий только вот в семье он как третий сапог для пары — Ненужный. У Виктора Сергеевича главный сын то всегда — Андрейка был. Умный, образованный, лучший во всем главный наследник. — Как то с досадой вздохнула женщина.
«Ясно. У мужика было два сына — Одному вершки доставались, а другому корешки…»
Андрей вернулся поздно вечером.
Полина в это время читала книгу в спальне увидев его она невольно вскочила.
— Привет, жена. — Холодно бросил Калинин-Младший и стал раздеваться…
У девушки похолодели внутренности. Она машинально схватила лампу с прикроватной тумбочки, отскочила к окну и махнула своим “оружием” в сторону мужчины.
— Не подходи, урод!
Андрей посмотрел на неё спокойно, холодно.
— У тебя, чего Избушка покосилась?
Полина сжала лампу сильнее.
— Если ты снова хочешь «Завести со мной детей» То лучше не подходи! Клянусь я либо убью тебя, либо спрыгну с окна! — Голос девушки, даже не дрогнул хотя внутри дрожало абсолютно все.
Калинин закатил глаза и следующие слова для Полины были как выстрелы:
— Больше не хочу. Это была минутная слабость, киса. Да я уверен, что если бы все дошло до дела у меня бы даже не встал.
У девушки запылало лицо от гнева и стыда.
Пальцы сдавили металл до боли как же ей хотелось проломить ему голову чёртовой лампой, стереть мерзкую ухмылку с самодовольный рожи…