Когда мрачная комната хоть чуть-чуть озарилась светом, Фари включил в кране воду и засунул голову под струю. В таком положении он простоял ещё минут пять, после чего он по привычке посмотрелся в зеркало.
И застыл.
Помимо себя Фари увидел в зеркале какого-то незнакомца. Тот был высоким и даже красивым, правда, его будто выкрали из 19 века. Его одежда была очень аккуратной и чересчур классической. Это был призрак и, кажется, он тоже разглядывал Фари. Фари оглядел себя, не понимая, что могло так зацепить незнакомца: такая заурядная внешность и заурядное лицо, как у него, стандартные чёрные волосы и карие глаза – вряд ли это могло привлечь особое внимание.
Фари резко повернулся к нему.
– Ты кто? – спросил он.
Призрак скромно представился хозяином этого дома.
– Я рад новому гостю, – благосклонно сказал он.
– Ты так странно разговариваешь, – признался Фари. – Будто не отсюда.
– Это мой естественный голос, – сказал призрак.
– Ага, подумаешь… – Фари прижался к раковине. – А меня ты, как других, не выгонишь. Не получится.
– Боже упаси, я и не собирался. Живи, сколько хочешь, – радушно сказал призрак, и он тут же вышел из ванной комнаты.
Фари нерешительно пошёл за ним.
Призрак поднялся на второй этаж и зашёл в спальню.
– Зачем же ты выбросил картину? – спросил призрак.
– Та с синими иероглифами? – переспросил Фари. – А зачем она?
– А шкатулку, которая была в этом шкафу? – продолжал возмущаться призрак.
– Я не собираюсь жить в чужом хламе! – сказал Фари.
Призрак его не слушал. Он стал бесцеремонно лазить в его вещах. Он быстро выудил из шкафа рюкзак Фари.
– Ты нормальный? – теперь возмущался Фари.
– Мои вещи ты брал, – отозвался призрак. Он открыл рюкзак и вытащил кошелёк, потому что телефон его не заинтересовал, а в самом кошельке его внимание зацепили не деньги, а фотографии.
– Кто это? – удивлённо спросил призрак, разглядывая мальчика, который был на всех фотографиях.
– Не твоё дело, – Фари отобрал у него рюкзак и кошелёк и положил всё это обратно в шкаф.
– Это твой сын?
Фари повертел пальцем у виска.
– Это мой племянник, совсем ты, что ли, того? И не трогай мои вещи!
– Хорошо, – кивнул призрак, но он тут же поднял с пола телефон, который выпал из рюкзака. – Ты разводишь здесь настоящий свинарник.
Фари, разозлившись, стал искать глазами подходящий предмет, который можно было бы кинуть в приставучего незнакомца.
Он швырнул в него вазу, но тот увернулся, и она разбилась.
– Ой, – Фари на всякий случай отошёл к выходу из комнаты.
– Эта ваза старше тебя, – заявил призрак.
– Подумаешь, – отмахнулся Фари. – Я просто ценитель всего живого, а не вымершего.
И он тут же вышел из комнаты.
Картину с синими иероглифами и шкатулку с украшениями Фари действительно выкинул. Единственная комната, которая никак не пострадала после его приезда, находилась на втором этаже, в углу и в тени. Потому что она была заперта, а ключа от неё Фари не нашёл.
Призрак тоже вышел из комнаты и направился вслед за Фари.
– Ну что ещё? – спросил Фари, остановившись.
– Как бы ты ещё чего-нибудь не выбросил.
– Я уже выбросил всё, что хотел.
– А мало ли, отыщешь что-нибудь ещё.
– Я всё равно не смогу, последнюю комнату я не смог открыть, – признался Фари. – А что в ней?
Призрак моментально вышел из себя.
– Нет уж, вандал, я тебе не расскажу!
– Ясно, – кивнул Фари.
– И не проси!
– Хорошо.
Призрак тут же развернулся и подошёл к двери, которую не смог открыть Фари. Незнакомец просто прошёл сквозь неё и скрылся в комнате.
Призрак так и не назвал своего имени, но Фари терпел его неделю, да и это оказалось не сложной задачей: в основном призрак постоянно сидел в своей тайной комнате, куда Фари всё равно не стремился попасть. Единственный раз, когда Фари снова захотелось в него что-нибудь швырнуть, было тогда, когда к нему пришли Виола, его сестра, и её трёхлетний сын.
Мало того, что призрак вообще показался на горизонте, так он ещё и постоянно смотрел на мальчика, будто имел что-то против детей.
– Вообще-то, посуду бить нельзя, – осуждающе сказал мальчик, рассматривая осколки в спальне Фари, которые он так и не удосужился убрать.
– Это не посуда, это ваза, – сказал Фари.
– А зачем ты её разбил?
– Я разбил, не подумав.
– Ты её хотя бы склеишь? – спросил мальчик.
– Зачем? Она мне не нужна.
В комнату вошла Виола.
– Ну и угораздило же тебя, ну почему именно этот дом? Это несчастное привидение только и делает, что причитает о своих вещах, – сказала она. – А Роки к тебе даже зайти боится.