Ренату удается договориться с врачами до того, что он побудет с женой в больнице до тех пор, пока не разрешат выписаться и ей. Это занимает несколько недель, кучу нервов и отнимает нехилую сумму из кошелька, но мужчина готов пойти на многое, лишь бы не оставлять Нелли без присмотра. В итоге, проведя в клинике ещё полтора месяца, их наконец-то отпускают, сказав, что теперь выздоровление будет полностью зависеть от них самих, от физиотерапевтов и других специалистов. Соколов нанимает лучших врачей, каких только ему получается найти — выписывают их из Москвы и Санкт-Петербурга, вновь отвалив не маленькую сумму. Он надеется, что они смогут помочь ему, и его жене.
Но возвращение в коттедж сказывается на настроении Нелли совсем не так, как он ожидал. Мужчина думал, что той будет приятно вернуться из клиники в свою комнату, которую сейчас пусть и переоборудовали частично под медицинскую палату, чтобы ей было удобно, но всё-таки оставили приятные сердцу мелочи. Однако, она не только не обрадовалась, ещё и разозлилась, запустив стеклянной статуэткой арфистки прямо в стену. Осколки рассыпались по полу, отбрасывая блики в лучах полуденного солнца, а Нелли же вскричала:
— Я тебе не ребёнок, чтобы вновь меня запирать здесь, как ты не понимаешь? — беснуется, словно щенок, впервые посаженный на цепь. Именно так она себя ощущает, прикованной и беспомощной. В происходящем нет ничего общего с тем, что обещал ей в больнице Ренат. Она ещё тогда поняла, что тот не сдержит слово, но не ожидала, что настолько предательски. — Ты ещё прикуй меня к постели, как это делали в больнице, словно я ненормальная, сумасшедшая, будто безумия меня не отпускает ни на секунду.
Это неправда. Несмотря на то, что Нелли продолжают мучить кошмары, она с ними справляется, пусть и не полностью. Когда же пребывает в реальности, старается держать себя в руках, показывать, что с ней всё в порядке, что ей не нужно дополнительное лечение. «Но я предпочту верить врачам, которые говорят, что без психотерапевта здесь не обойтись», — вспоминает чужие наставления Соколов, осознавая необходимость. Он показывает на ремешки, что действительно есть на кровати, но при этом опровергает любую недостойную мысль Нелли:
— Они не понадобятся, если ты будешь следовать всем указаниям врачей и не сводить с ума прислугу. А если и нужны будут, то лишь в случае, когда попытаешься навредить сама себе, — волнуется, что жена не так его поймёт. Он не хочет, чтобы девушка чувствовала себя жертвой, ведь этот дом — её убежище. — Пожалуйста, успокойся, всё в порядке. Даже если тебе кажется, что всё не так, как раньше, то так оно и есть, но я постараюсь сделать так, чтобы это место стало твоим домом, а не тюрьмой, как раньше.
— Если ты хочешь чего-то подобного, то лучше пересели в другой дом, туда, где я раньше не бывала, где смогу спокойно лечиться и донашивать ребёнка. Неужели ты не хочешь, чтобы я была спокойна и умиротворенна? Думаешь, мне легко ходить будет по коридорам здесь, вспоминая, как ты трахался с прислугой? Ожидать очередную шлюху увидеть под тобой. Фу. — Вспоминая эту старую обиду, все ещё не прощает мужа. Она даже не знает, что должно произойти, чтобы тот снова стал человеком, что ей нравится, а не предателем. Как бы она сильно его не ненавидела, девушка знает, что ребёнку, который родится, нужны оба родителя, и, как бы она не не любила Рената, малыш будет сам выстраивать с ним отношения и решать, как быть с отцом. Совсем другое, что ей не нравится, так это то, что Соколов неожиданно поменял свое отношение к ней самой, став вдруг мягким, нежным и заботливым, таким, каким должен быть настоящий муж. И это пугает. Люди не переучиваются. — Отпусти меня. Это ведь так просто. Можешь даже охрану предоставить, только позволь жить не здесь.
В другое время Ренат подумал бы над просьбой Нелли, но сейчас он со всей ясностью понимает, что нигде не сможет обеспечить им обоим безопасность, как здесь. Каким же глупым и самонадеянным был, совсем не тем мужчиной, что способен бескорыстно поступать, жить с оглядкой на семью, например, быть сильным. На деле он слабее новорождённого котёнка, что тыкается в живот своей матери, ища молоко. «Долго ли мне придётся провести в таких поисках, пока вновь не появится тот стержень у меня внутри, что сдерживал от глупых поступков? Раньше ведь себя так не вёл!», — спрашивает себя, размышляя о том, что все, пожалуй, в жизни куда сложнее, чем ему виделась.
— Зря ты с ним так, — грустно замечает Владимир, когда Ренат выходит из комнаты, не забыв напоследок хлопнуть дверью погромче, словно капризный ребенок, не получивший конфету. Мальчишка же остался, видимо, думается Нелли, чтобы прочитать очередную лекцию о невоспитанности. — Он же хочет как лучше, пусть это и идёт вразрез с твоими представлениями о комфорте. Ты даже не представляешь, как он разгневался, когда ты пропала…