Гермиона согласно качнула головой и положила ладошки на грудь. А он впервые за всё время общения с Грейнджер подумал, что хочет, чтобы она была жива. Очень сильно хочет.
— Что ты чувствуешь? — спросил Малфой хрипло.
Гермиона закрыла глаза.
— Я чувствую… Я хочу, чтобы это были твои руки… — прошептала она, и он проследил, как её пальчики зажали розовые соски.
Они застонали в унисон. Чёрт возьми, Драко тоже хотел, чтобы на этих классных сиськах были его руки!
— Грейнджер… — еле выговорил он, эрекцию было не скрыть даже одеялом. — Ты решила поиздеваться надо мной?
— Ты сам попросил… — она куснула нижнюю губу, и её рука скользнула вниз. — Ты хотел меня увидеть, так смотри.
Она провела пальчиками между своих прекрасных ног. А Драко зарычал и крепче сжал вставший член. Если она не прекратит, то ему крышка. Он точно взорвётся от перенапряжения. И на его могиле напишут: «Умер от спермотоксикоза». Малфой, дрожа от возбуждения, сжал челюсти и прошипел сквозь зубы:
— Грейнджер, я прошу тебя, свали от меня в таком виде… Срочно превратись в Макгонагалл или Флитвика, чтобы всё это закончить!
— Драко, просто расслабься… Тебе будет очень хорошо… — прошептала она, и Малфой тут же почувствовал, как его эрегированный орган попал во что-то тёплое и узкое.
Он охнул, убирая руки от паха. А нечто невидимое очень умело задвигалось по его члену.
— Ааа, Гермиона, что происходит?! — выдохнул он, мир начинал ускользать от его разума с каждым движением призрачной вагины. — Это… Это так… Чёрт возьми… Невероятно…
— Это заклинание. Оно поможет тебе немного расслабиться. Смотри на меня… — Гермиона продолжала гладить себя. — Будь со мной…
Драко сквозь туман наслаждения следил за Грейнджер, за изгибами её тела, за покачивающейся соблазнительной грудью, а его член был во власти чего-то невероятно приятного, туго обволакивающего. Всё это неумолимо подводило его к краю. Он цеплялся за простыню, несдержанно громко стонал и кусал губы, не отрывая взгляда от красивой призрачной девушки, ласкающей себя совсем рядом.
Гермиона выглядела дерзко, вся её занудность и правильность исчезли. Она была страстной и развратно-притягательной. Смотрела на него с вожделением в глазах, какого он от неё никак не ожидал, и издавала сладкие звуки, ублажая себя пальчиками. Драко представлял, как его губы гуляют по её телу. Живому и горячему. Представлял, что это не заклинание доставляет ему удовольствие, а она, прекрасная и свободная скачет на нём, изгибаясь от страсти…
— О, Грейнджер! Чёрт побери!
Он давно не кончал так бурно. Драко обессиленно упал на подушку, весь мокрый от пота и уставший, словно его отымели. Нет, а его ведь и правда отымели! И кто? Умершая «скромная» гриффиндорка с большими честными глазами! Вот и верь после этого гриффиндорцам!
Погружаясь в сладкий сон, он пробормотал:
— Не делай так больше, я хочу сам, а не чтобы меня…
***
Утром Грейнджер разбудила его таким же бодрым весёлым голосом, как обычно, и вела себя так же — как противный доставучий полтергейст. Погнала делать зарядку, потом в душ, и Драко не успел задать первый пришедший в голову вопрос — зачем она приходила к нему ночью и… ?
Они весь день что-то делали, и к ужину Драко чувствовал себя как выжатый лимон. Он валялся на диване перед камином и тупо смотрел на огонь. Грейнджер молчала, делая вид, что читает книгу. Малфой открыл рот, чтобы поговорить о ночном происшествии и сказать, что он передумал и хочет, чтобы она делала так почаще, как вдруг из камина вылетел бумажный самолётик.
Грейнджер перехватила его. Развернула, пробежалась глазами. Покусала губу в раздумье и наконец торжественно произнесла:
— Гарри ответил на твою просьбу! Он нашёл тебе девушку…
Драко тут же подобрался в ожидании:
— Серьёзно? Так быстро?
— Ну мы же не звери какие-то, чтобы лишать тебя… — она покраснела, как обычно, и зачитала: — «Малфой, это подруга моей жены. Ты её, наверно, помнишь по Хогвартсу. Падма Патил. Хорошая и воспитанная девушка. Ты, как ни странно, оказался ей интересен. Поэтому будь с ней вежлив, пожалуйста. Она придёт к тебе завтра на ужин».
Гермиона вздохнула. Письмо выпало из её рук и упало Драко на колени.
— Да, она и правда хорошая девушка, — проговорила Грейнджер, задумчиво облизывая свои заманчиво розовые губы, на которые Малфой весь день заглядывался. — Наша одногодка, когтевранка, очень красивая…
Драко внимательно следил за её реакцией:
— Что ж, Грейнджер, я постараюсь, чтобы завтра эта красотка не ушла от меня неудовлетворённой. Возможно, она даже позавтракает со мной…
Ведьма раздражённо закатила глаза и улетела в тёмный угол комнаты, оттуда раздалось её преувеличенно равнодушное хмыканье:
— Ну и отлично! Я буду рада за тебя!
— Правда? Будешь рада? — Драко усмехнулся. — После того, что ты мне устроила вчера ночью, тебе будет всё равно, что я трахаю кого-то в той спальне, где ты трахнула меня?
Грейнджер выскочила из своего укрытия и начала превращаться в краснеющего демона.
— Забудь то, что было вчера! — зашипела она. — И только посмей кому-то рассказать!
Он покачал головой, водя пальцем по подлокотнику дивана. Забыть её прекрасное тело, светящееся в ночи. И её хриплый голосок, шепчущий: «Я хочу, чтобы это были твои руки… Тебе будет хорошо… Смотри на меня… Будь со мной…»
— Вряд ли я забуду… — проговорил Драко, но, увидев зверское демоническое лицо совсем близко, сглотнул и поскорее добавил: — И вряд ли кому-то расскажу…
Гермиона, сердито прищурившись, сложила руки на груди:
— То, что я сделала… Это… Мне было просто… Я хотела…
Её попытка придумать оправдание провалилась, и она замолчала. Повисла неудобная тишина. Такое случилось впервые за время их «общения». Чтобы Грейнджер не знала, что сказать?! Нонсенс!
— Признайся честно, ты втрескалась в меня по свои полтергейские уши! — проговорил Драко, чтобы ещё больше смутить зависшую у камина Грейнджер.
— Нет! — закричала она. — Ты бредишь!
— Да знаю я вас, потусторонних сущностей! — усмехнулся он и откинулся на спинку дивана. — Помнишь Плаксу Миртл? Она, кстати, тоже грязнокровка… Ай… Грейнджер, хватит меня бить! Магглорождённая! — он потёр затылок. — Я же общался с ней какое-то время, а потом она сохла по мне. Даже в любви признавалась.
— Я не глупышка Миртл! — возмутилась Гермиона. — И не сохну по тебе, потому что это нецелесообразно!
— Знаешь, а я бы как-нибудь повторил вчерашнее… — добавил он, подмигнув рассерженному полтергейсту.
Грейнджер замотала головой из стороны в сторону:
— Нет, нет и нет! Мы не должны это повторять! Никто из нас не должен увлекаться другим! Не знаю, о чём я думала, когда затеяла это… Ты должен быть с живыми, а я… Неважно! — Грейнджер тряхнула кудрями и натянуто улыбнулась. — Давай лучше подумаем, как ты завтра встретишь Падму, как оденешься, чем мы её будем угощать.
И Грейнджер принялась с задорным гриффиндорским рвением готовить его к встрече с Патил. Из неё щедрым фонтаном полилась всякая нужная и ненужная информация, как сделать свидание, по её мнению, приятным и романтичным. И это длилось до самого ужина следующего дня.