Она сама не заметила, как ноги принесли её туда же, откуда она начала свой путь. Полина достала телефон посмотреть сколько времени… надо же! Двадцать пропущенных звонков, а она и не услышала. И куча эсэмэсок, в том числе и от мамы, причём все как одна резкие и неприятные. Тут же пришёл страх, что на телефон ей посадили какую-нибудь программу, способную отследить место. Полина нажала кнопку питания. Но что делать, если окажется – можно отыскать даже по выключенному телефону?
– Привет, – голос Антона за спиной заставил вздрогнуть, но одновременно сердце у Полины забилось быстрее. – Я так и догадался, что рано или поздно ты вернёшься сюда. Сначала поискал, а потом решил ждать здесь.
– Вернуться на место преступления? – к горлу подступил комок и Полина еле удержалась не зареветь. От стыда? Или от облегчения, что она больше не одна?
– Ну зачем так сразу? Я как узнал, что после собрания твоя бабушка с мамой Дениса говорила. А перед этим он так противно скалился… В общем, этим и должно было кончиться.
– И ты пошёл меня спасать, как…
– Рыцаря из меня не выйдет.
Они как раз дошли до детской площадке, где полторы недели назад – или целую вечность – сидели и обсуждали место для занятий. Сейчас на площадке кроме них никого не было, вдобавок в этот раз Полина села на качели, Антон же занял бортик песочницы напротив.
– Обидно. Раньше мама всегда была на моей стороне, а теперь налетели обе. Я их видеть больше не могу! Или куда-то уехать далеко, или улететь на другую планету, пусть там будет холодно, темно, страшно, только бы их не видеть!
– В другой город?
– Я сейчас, прямо сейчас хочу исчезнуть! – слёзы всё-таки потекли, но вокруг уже стало совсем темно, и можно было плакать: Антон всё равно не увидит. Главное не выдать себя звуком. – Не знаю куда, но всё равно сегодня домой не пойду. Не могу. Бабушка мне такого наговорила, а потом обе ещё и написали… Я не могу. Лучше в темноте, всю ночь. Как тогда, когда нас закрыл Денис, без света и связи!
– Ну да, наверное там тепло сейчас, – она не увидела, как Антон улыбнулся, скорее услышала или почувствовала. – Но лучше к Зине.
– К Зине нельзя. Мама прибежит и заберёт домой. Буду ночевать на вокзале.
– На вокзале – не вздумай. И контингент там не тот, вляпаешься с неприятностями. Или полиция заметёт, – категорично отрезал Антон,
А у Полины накатилась новая волна слёз от жалости к себе.
– Где угодно, но не дома! – всхлипнула она уже не стесняясь.
– Тогда пошли в наш любимый склеп, – скомандовал Антон. – Не смейся, но туда можно пролезть, не потревожив сигнализацию. Завхозу тогда приказали снять все замки – он и снял, включая наружную дверь на улицу. И никаких датчиков туда не поставили. В школу залезть – охранка заверещит, а туда можно.
– Специально проверял?
– Ну не то чтобы специально… – смутился Антон. – Так, считай некоторые грешки из средней школы и привычки сигнализацию смотреть тоже оттуда. Никакого криминала, ты не подумай. Так… Неважно. Пойдём, проверим, может, там снова замки поставили – тогда придётся искать другое место.
Через несколько минут они стояли возле дверей в пристрой. Верхнего замка не было, но массивный висячий солидно пристроился на ушках.
– Жаль, – вздохнула Полина.
– Это решаемо, – подмигнул Антон и просто откинул дужку. – Он на самом деле не заперт. И повесили чисто чтобы дверь от ветра не хлопала. А все решили, что закрыто.
Часть помещений уже не использовали как классы, и мебель, которая там стояла раньше, вынесли. Но в двух комнатах парты и стулья остались.
– Нам явно улыбается удача, – сообщил Антон и получил в ответ грустное подобие улыбки. – Не на полу спать – это уже хорошо. Таскать парты не вижу смысла, а стулья я сейчас перенесу в свободную комнату.
– Тише, услышат, – забеспокоилась Полина.