Выпив оставшееся (опять или все-таки в первый раз?), Павел хотел уже скомкать стаканчик и выкинуть в ближайшую урну, но почувствовал, что тот опять практически горячий. Удивлённо посмотрев на стаканчик, заметил, что он полный. И всё-таки, опять, ему не показалось!
– А в смысле? – от неожиданности спросил сам у себя.
– О, ты тоже купил это вечное латте в кофейне, которая перед парком, – сказал кто- то рядом. Этим кто-то оказался паренек-подросток.
– В смысле? – Павел чертыхнулся. – То есть, как это вечное?
– Ну а как его ещё назвать, если оно никогда не заканчивается в этом стаканчике? Странная она, да? Бесплатно его раздает. А знаешь, что ещё более странно? Именно это, тыквенное, латте есть у них в продаже только зимой. И только оно вечное, с другими напитками такой фокус не работает.
– Да ну… – протянул Павел, рассматривая паренька. Какой-то он странный. На сказочного героя смахивает. – А тебя как зовут? – зачем ему это приспичило узнать, Павел сам не понял.
– Я мальчик Новый год, – паренёк засмеялся. – "И я собственноручно делаю это латте вечным" – этого он, конечно, вслух не сказал, ибо по глазам Павла уже было видно, что тот думает, что ему в напиток подсыпали галлюциногенный препарат. Поэтому тот быстрым шагом начал удаляться от мальчишки.
" Погуляй, погуляй, проветрись", – усмехнулся вслед ему Новый год, в очередной раз наполняя стаканчик.
Облепиховый
пунш
на
зимнем
катке
Когда становишься свободным, первое, что хочется сделать, это – хорошенько начудить. Не обязательно так, чтобы потом было стыдно, но так, чтобы возникло ощущение, будто после долгого запрета тебя разрешили дышать, и ты на радостях вдохнул весь воздух. А потом выдохнул и прокричался во все горло.
Именно с этим чувством Петр пришел на каток. Прокричаться во все горло в этом многолюдии вряд ли получится, но задышать с новыми силами – запросто.
«Вот сейчас он накатается, наулыбается, а потом пойдет за напитком.
Алкогольным, и никак иначе. А потом танцевать пойдет, чтоб его морозом», – думала девчушка, наблюдавшая за парнем издалека.
Недовольство Ёшечки было вызвано тем, что она должна проследить, чтобы Петр кое-что сделал, но тот постоянно увиливал, поэтому девочка следила за ним уже целый декабрь, от чего, если честно, уже устала. А Петр успел побывать где угодно, но только не там, где нужно было почтуле.
Танцевать Петр сейчас не планировал, а вот за облепиховым пуншем сходил.
Выбор парня даже несколько удивил Ёшечку. Зная его вкусовые предпочтения, она бы никогда не подумала, что он выберет облепиху.
«Ну, куда?! Ну, куда тебя несет? Родненький ты мой, тебе в другую сторону!» -
чуть не взвыла девочка, увидев, что парень возвращается на каток.
Его же все это время не покидало чувство, что рядом кто-то есть. Хотя Петр не исключал того, что это, просто-напросто, начал действовать пунш, который почему-то ему налили в стаканчик, на котором был изображен конверт. Этот незначительный факт заполнил все мысли парня. Зачем на стаканчике конверт? Почему конверт? Ладно, зерна кофе – классика, ладно, снежинки, или надпись «Happy Christmas», декабрь на дворе, но конверт… почему?!
В какой-то момент парень настолько всерьез задумался об этом, будто это мировая проблема, что пришлось одернуть себя с мыслью: «Пунш оказался слишком крепким. Не все ли равно, конверт и конверт, мало ли с чем их штампуют».
Недогадливость Петра оказалась последней каплей терпения почтули. Ну, как тут можно не понять-то?!
И именно в тот момент, когда парень успокоился, конверт на стаканчике исчез (« Да, слишком крепкий пунш»), и вместо него появилась надпись: «Петя, ради святых ежей, сходи на почту!»
– В смысле?! – воскликнул парень, смотря на стаканчик круглыми глазами.
В эту же секунду, находясь в парке соседнего города, эту же фразу воскликнул Павел. Новый год и Ёшечка синхронно закатили глаза.
Горячий
сидр
на
пересечении
улиц
"Сидр – напиток, удовольствие не из последних, особенно если дело происходит в начале долгого зимнего вечера, подле пылающего камина, в присутствии хорошеньких собеседниц", – так говорил Александр Гримо де ла Реньер.
Долгий зимний вечер у Джона в запасе имелся. Не было камина, но была кофейня, находящееся прямо на пересечении двух улиц.