Лера резко выдохнула и ответила:
– А этому... который с вашей... кажется... Лилечкой...
– То есть? – изумился мужчина и даже как будто слегка протрезвел.
– То есть с вашей женой сидит мой бывший... мужчина... Можете себе такое представить?
Сосед очень пристально оглядел Лерины закрученные в кольца волосы и не очень твердо проговорил:
– То есть вы и он...
– Да-да, – кивнула Лера. – Я как раз собиралась за него замуж, а тут раз – и ваша Лилечка откуда-то вынырнула. Ну вот чем она лучше меня? Ничем, ведь правда?
– Ну-у-у... не скажите... Лилечка – она... Ого-го! Она сто очков вам вперед даст! – уверенно сказал мужчина и вжикнул «молнией» своей спортивной куртки. От выпитого ему, очевидно, стало жарко. Под курткой у него оказалась надета смешная полосатая футболка.
– Интересно, почему? – обиделась Лера.
– Ну... Вот у вас даже платья для театра нормального не нашлось, прикрылись какой-то, извините, тряпицей... А у Лилечки... все при всем... И причесочка... такая аккуратненькая... такая гладенькая... не то что... – И он опять выразительно покрутил руками возле своей головы.
– Да вы... вы... Вы же ничего не понимаете! – захлебнулась возмущением Лера и уже с настоящим испугом ощупала тугие кольца своих волос. Поскольку они были в порядке, она перешла к решительной атаке: – Да вы... Вы только посмотрите на себя! Ваша... футболка вообще не выдержит никаких комментариев! К тому же... вы ужасающе пьяны! Вот!!!
– Я, конечно, пьян, – согласился сосед, – но не ужасающе. То есть не настолько, чтобы не заметить Лилечкиного преимущества... извините... перед вами...
– Преимущества?!
– А что вы так возмущаетесь? – удивился мужчина. – Я предложил бы вам смело посмотреть правде в глаза.
– Какой еще правде?
– Ну как же? Согласитесь, этот... извините... хмырь... он же не просто так вас бросил, а ради моей Лилечки!
Лера не нашлась что ответить. Она залпом выпила остатки кофе – таким же остервенелым глотательным движением, каким только что пил пиво ее сосед по столику театрального кафе.
– Слушайте! А хотите, я дам в морду этой сволочи еще и от вашего имени? – неожиданно предложил тот.
– Нет-нет, что вы! – поспешила сказать Лера. Она любила Андрея. Никто не должен касаться его лица! Никакие оскорбленные мужья в полосатых футболках. Она во что бы то ни стало должна предотвратить драку. Лера с минуту подумала и выдала соседу: – Да и вообще, неужели вы не понимаете, что дракой дело не решить?
– Почему это не решить? По всему видно, что этот мужик с детства был маменькиным сынком, а потом – дамским любимчиком. Я его отделаю по первое число, и Лилечка увидит, кто здесь настоящий мужчина, а кто... манная каша на постном масле... и жалкий слизняк... в пиджаке...
– Я вам как женщина говорю, что вы ничего этим не добьетесь, потому что для вашей жены он будет выглядеть героем, которого звериной хитростью и грубой силой взял коварный и подлый враг, – еще раз попыталась убедить его Лера.
– Вы так думаете? – уже несколько неуверенно произнес «коварный и подлый враг».
– Я в этом не сомневаюсь!
– Ну... тогда вы, может быть, предложите другой вариант?
– В смысле?
– А в том смысле, что мы с вами оба пострадавшие и, по-моему, нам нужно объединиться в борьбе...
– В какой еще борьбе? – не поняла Лера.
– В борьбе против гнусных предателей, – пояснил мужчина.
На «гнусных предателях» прозвенел последний, третий звонок.
– Вы идете на спектакль? – спросила Лера, которой совершенно не хотелось идти в зал, но она должна была контролировать действия своего визави. Нельзя было допустить его встречи с Андреем.
– А ну его, этот спектакль! – к ее радости, махнул рукой брошенный муж. – Я даже не знаю, как он называется. Билет с рук купил. Я думаю, что нам с вами нужно поставить свой собственный спектакль.
Лера со страхом на него покосилась, но мужчина выглядел уже гораздо трезвее, чем был только что, то есть до третьего звонка.
– Не понимаю, о чем вы... – проговорила она и нервным движением заправила все ту же, уже порядком развившуюся, прядку за ухо.
– Сейчас объясню. Вас как зовут?
– Валерией. Лерой, в общем... А вас?
– А меня... еще хуже...
– Что значит «еще хуже»? – удивилась она.
– Вы меня простите, но имя у вас... уж-жасное... Ле-р-р-ра... Б-р-р-р... Как гвоздем по стеклу... То ли дело – Ли-леч-ка. Просто серебряный звон! Маслом по сердцу! – Он умильно улыбнулся, а потом пару раз с большим вкусом произнес два женских имени рядом: – Лера – Лиля... Лера – Лиля... Ведь разница, заметьте, всего в трех буквах, а каков эффект! Но мое имя, знаете ли, еще хуже, чем у вас. Мамочка постаралась... Понимаете, я – Рафаэль.
– Да ну? – невольно улыбнулась Лера.
– Вот именно. Все смеются... А моя маман в свое время «торчала» от фильма под названием «Пусть говорят». Не смотрели?
– Нет...
– Ну еще бы! Вас тогда еще даже в задумке не было. Да, собственно, и меня тоже. Так вот, в том фильме играл певец... кажется, испанский... Рафаэлем прозывался... А история была о несчастной любви. Мамочка моя говорила, что прорыдала весь фильм и поклялась назвать в честь певца своего сына, если таковой у нее родится. Я родился и нарвался... на Рафаэля. Ужасное имя, не правда ли?
– Пожалуй, нет... – не согласилась Лера. – Просто оно... необычное... экзотическое. И потом... Рафаэль – это несколько длинно и неудобно. А как вас зовут короче? Друзья, например?
– Кошмарно зовут. Раф... Граф... и даже Графин... Представляете? А мамочка зовет Рафиком, как автомобиль... или как лицо кавказской национальности...
– Господа! Вы разве не слышали звонков? – спросила их женщина с тряпкой в одной руке и двумя грязными стаканами в другой. – Спектакль уже начался! Вам что, надо отдельное приглашение?
– Знаете что, Лера, давайте прогуляемся, раз уж так получилось? – предложил Рафаэль, не обращая никакого внимания на тетку с тряпкой. – Погода, кажется, неплохая...
Лера охотно поднялась со стула, потому что общество женщины с грязными стаканами, которая не желала уходить от их столика, было ей неприятно, и ответила:
– Давайте, а то... тут как-то неуютно...
– Я буду ждать вас у выхода из театра, хорошо?
– Ждите, – согласилась Лера и отправилась в дамскую комнату, чтобы подкрасить «съеденные» губы и привести в порядок колечки волос, которые она нервно теребила в кафе.
– Значит, так... Перво-наперво надо определиться, что мы хотим получить в сухом остатке, – уже совершенно трезвым голосом заявил Рафаэль, когда Лера подошла к нему, стоящему у колонны на выходе из театра.
– Что вы имеете в виду? – с недоумением спросила она.
– Ну... вот вы... вы хотите, чтобы ваш... бывший... Кстати, как его зовут?
– Андрюш... то есть Андреем...
– Хотите ли вы, чтобы Андрей вернулся к вам обратно?
– Конечно, хочу, – отозвалась Лера и заколола палантин серебряной заколкой под подбородком. Погода действительно выдалась хорошей, сухой, но осень все-таки была поздней, а потому задувал довольно прохладный ветерок.
– И я хочу, чтобы моя законная жена Лилечка бросила этого вашего Андрея, – сказал Рафаэль и поднял воротник куртки, зябко передернув плечами. – Поэтому предлагаю заставить их ревновать.
– Как это? – не поняла Лера.
– Так это... Давайте сделаем вид, будто у нас с вами... роман...
– Роман?
– Ну да, роман! Не понимаю, почему вы так удивляетесь?
– Во-первых, ваше предложение несколько неожиданно, – ответила она, – а во-вторых, как они... ну... то есть... Андрей и ваша Лилечка... узнают, что у нас... ну, как вы говорите... роман?
– Надо постараться почаще попадаться им на глаза.
– И как вы себе это представляете?
– Что касается Лили, то все очень просто. Несмотря на ее новое увлечение, мы продолжаем жить в одной квартире. Представляете? – печально изрек Рафаэль.
– Да ну! – ахнула Лера.
– Да, вот так. Разъехаться некуда, да я и не хочу... во всяком случае, пока... Мне все кажется, что она одумается... в общем, нагуляется и... поймет, что я ничем не хуже... что люблю ее... Ну... вы понимаете...