Мать подумала — ее сорванцу такая ночевка только на пользу будет. Пусть привыкает к невзгодам.
— Ну ладно, — сказала она. — Сейчас устрою тебе постель.
И ушла в дом.
Оставшись один, Андрейка почувствовал себя неважно. Хлев при слабом свете фонаря казался совсем не таким, как всегда. Углы тонули в темноте, в стенах обнаружилось столько щелей, а раньше как будто ни одной он не замечал. Паутины такое было множество — откуда только взялась!
Вернулась мать, постлала на дровах.
— Вот и хорошо, — утешала она и себя и сына. — Бояться нечего: какой вор полезет, если услышит, что кто-то здесь спит! Одну ночку поспать можно. Да и не холодно теперь. А завтра отнесешь ключ слесарю. Ну, ложись. Только фонарь не забудь погасить, а то пожар наделаешь.
И ушла.
Опять не по себе стало Андрейке. Но теперь он даже рассердился: что за глупости, в самом деле! Сторожат ведь люди н саду, в лесу, в поле, да еще ночуют в шалашах — и ничего. А он вроде трусит. Стыдно!
— Ну, братец, спокойной ночи! — громко сказал он поросенку и стал раздеваться.
«Братец» встал на задние ножки, выставил свой пятачок и приветливо захрюкал. Андрейка не утерпел, почесал его за ухом.
Наконец Андрейка погасил фонарь и улегся.
Некоторое время он прислушивался, как кряхтел и почесывался его сосед. А потом, когда тот мирно засопел, Андрейка начал улавливать и другие звуки. И тогда снова стал к нему возвращаться страх.
Обычные звуки — шум автомобиля на улице, шаги прохожих, хлопанье двери в соседском доме, какие он всегда и повсюду слышал, не обращая на них внимания, теперь казались какими-то странными, мешали спать и даже немного пугали. В особенности человеческие шаги. Когда они были твердыми, отчетливыми, это еще ничего, а если тихими, то Андрейка чувствовал, как внутри у него что-то напрягалось…
И он опять стал злиться на самого себя. Он хорошо знал, что бояться нечего, что ничего страшного быть не может. Даже если бы и в самом деле явился вор, то стоит только ему закричать — и вор удерет, так как сразу же сбегутся люди.
Всё это Андрейке хорошо было известно, и всё-таки уснуть не удавалось.. .
Чтобы показать, что он никого и ничего не боится, Андрейка громко запел:
Но собственный голос показался ему каким-то чужим, а пение приглушенным; стало еще страшнее.
Отозвался поросенок. Андрейка сказал ему:
— Паршиво у тебя спать, братец.
— Угу, — ответил тот.
— Лучше бы ты перешел к нам ночевать.
— Угу.
— Вот видишь. А я сразу не догадался.
— Угу, подтвердил поросенок.
В углу послышалась возня и писк. Андрейка вздрогнул, но сразу же успокоился, сообразив, что дерутся крысы. Это отвлекло его внимание от наружных звуков.
Андрейка стал думать о завтрашних делах, о ключе, об уроках в школе и, наконец, уснул.
Он и сам не заметил, как уснул. Неизвестно, сколько прошло времени, как вдруг его разбудил какой-то шорох. Мальчик замер, прислушиваясь.
Уткнувшись одним ухом в подушку, а другое прикрыв одеялом, он всё же отчетливо слышал, что рядом, у самой его головы, кто-то деловито копошится.
И вдруг он почувствовал, как это самое «кто-то» осторожно ползет по нему… Андрейка вскочил и, не помня себя, закричал, замахал руками. Он задел при этом за что-то мягкое и услышал, как в поленнице что-то зашуршало…
— Крысы! — воскликнул он. — Вот проклятые!..
— Угу, — поддакнул ему поросенок.
Мальчика передернуло от отвращения. А вдруг они опять начнут лазать? Или соберутся вместе, тогда с ними вовсе не сладишь…
Андрейка вспомнил когда-то слышанную сказку о том, как крысы загрызли какого-то епископа… Через минуту он отогнал от себя мрачные мысли. В наше время таких вещей не бывает! Но, как бы там ни было, положение неприятное. Прямо хоть не спи, стереги их!
А что, если пойти домой и сказать маме, что он больше не может здесь оставаться?
Но какой же он тогда мужчина, если крыс боится? Засмеют все, даже поросенок…
Покончив с сомнениями, Андрейка поудобнее улегся. Но где тут было уснуть! То и дело казалось, что крысы снова подбираются к самому лицу, к носу!
Тогда он решил спрятаться с головой под одеяло. Душно, но ничего, терпеть можно. Опять начал дремать.
… Кто-то разгуливал по одеялу в ногах. Насторожился — крыса расхаживает по нему! Андрейка вскочил.
— Ш-ш-ш, чтоб тебя!
И стал колотить по дровам, по одеялу.
— Угу, — вмешался поросенок.
— Тебе-то хорошо, — буркнул Андрейка.- Тебя они, наверно, не трогают.
— Угу, — согласился поросенок.