— Что это вы тут делаете? — кричит гражданин. — Письма вытаскиваете?
— Нет, — отвечают мальчики. — Как раз наоборот: почтовый ящик набит до отказа, и письма выпадают. Вот мы и запихиваем их подальше.
Знаем мы, как вы запихиваете, — ворчит гражданин. — Марш отсюда!
— Да вы посмотрите! Вон один конверт чуть-чуть держится, сейчас совсем выскочит.
И мальчик засунул его обратно.
Смотрит гражданин на мальчика и не знает, что думать. Когда-то он тоже был маленьким и из озорства бросал в почтовые ящики всякие иеполагающиеся вещи. А тут получается наоборот. Странно!
А то видит милиционер, — мальчишка катит по тротуару поваленную урну. Милиционер на него:
— Ты зачем урну опрокинул? Поставь на место!
— Вот я и ставлю, — спокойно отвечает мальчуган. — Ее повалил кто-то.
— Сам догадался поднять? — удивляется милиционер.
И было чему удивляться: не один год он следит за порядком, не один раз приходилось ему кричать вот на таких же сорванцов, которые нарочно возьмут, да и опрокинут урну или еще какую-нибудь штуку выкинут. Но чтобы кто-нибудь из них поступил наоборот, — такого милиционер еще не видывал.
Шли как-то два тэвэтовца по тихой улочке. Сильный ветер шумел в вершинах деревьев и раскачивал ветви. Неожиданно над головами раздался треск. Мальчики остановились, осмотрелись, — ничего не видно. Ступили несколько шагов — опять треск. Оглянулись — всё тихо. Вдруг налетел порыв ветра и мальчики увидели страшные электрические искры.
— Это ветка прикасается к проводу, — сообразили ребята. — Надо ее отломать, — хорошее будет очко.
Один из ребят полез на дерево, а второй остался внизу. Дерево и без того раскачивалось от ветра, а теперь, когда на него влез мальчик, всё заволновалось, затряслось. Треск и сверкание пошли такие, что не по себе стало не только тому, кто сидел на дереве, но и тому, кто остался внизу.
Из ворот вышел старик-дворник. Он сразу же увидел искры и обоих мальчишек.
— Вы что, хулиганы, делаете?! — закричал он.
Подбежал к дереву и схватил мальчика за плечо.
— А ну, слазь, я тебе покажу! — крикнул он сидевшему на дереве.
Оба мальчика начали объяснять, в чем дело, но дворник и слушать не хотел. Мало ли чего наговорят эти разбойники! Он своими глазами видел, какие штуки они выделывают. Кто-кто, а уж он-то их знает!..
Из домов вышли жильцы, остановилось несколько прохожих. Мальчик спустился с дерева. Начался разбор дела.
Дворник слушать не хотел никаких объяснений, остальные тоже искоса поглядывали на ребят. Положение становилось критическим. Но вдруг послышался чей-то вопрос:
— Уж не тэвэтовцы ли вы?
Спрашивал только что подошедший пожилой человек.
— Да, да, — оживились ребята.
Человек улыбнулся и сказал дворнику:
— В таком случае, поблагодарите и отпустите их.
— А что это за тэвэтовцы такие? — удивился дворник.
— Лучшие из наших детей, — отвечает человек. — Они на каждом шагу делают полезное дело. Такие не обманут. Вот взяли да отломали ветку, которую вам самому давно уже следовало срезать.
Дети пошли дальше, радуясь встрече с человеком, который знал об их организации.
— Наверно, учитель, — решили ребята.
Они не ошиблись: то действительно был учитель, хотя и не из их школы. Легко догадаться, что учителя некоторых других школ прослышали про их дела. Но вообще-то жители города не знали о них ничего, и странное поведение тэвэтовцев удивляло их на каждом шагу.
… Летний день. В городском сквере отдыхают обитатели города. На скамейках много женщин с маленькими детьми. Каждая следит, чтобы ее ребенок не отбежал далеко, не полез на клумбу за цветами. А если иногда малыш всё-таки подберется к клумбе, вытянет цветок с корнем или сделает ямку, мать сама приведет всё в порядок.
Какой-то семилетний мальчик, пришедший с отцом, вывернул два белых камня, которыми была обложена клумба. Отец строго прикрикнул на сына и заставил его своими руками уложить камни на место.
Вдруг, откуда ни возьмись, прибежал сорванец лет двенадцати, вскочил на клумбу и сбил ногами куртину цветов.
Ты что делаешь? Клумбу испортил! — послышались голоса.
Но мальчишка побежал дальше; свидетели происшествия по-прежнему сидели на скамейках, а сбитые цветы остались на земле.
Тогда к клумбе подошла девочка и старательно посадила цветы на место. Все стали хвалить девочку, словно она совершила что-то особенное. А для нее это было самое обычное дело, — ведь то была Клава Макейчик, член ТВТ.
Что же так удивило людей? Женщина ведь тоже только что посадила цветы, а мальчик уложил на место камни, и никто на это не обратил внимания. Каждый считал, что так и должно быть. А когда это же самое сделала Клава, все удивились и начали хвалить ее наперебой.
Читатель, должно быть, уже догадался, в чем здесь секрет: женщина посадила цветы, которые вырвал ее ребенок; мальчик уложил на место камни, которые вывернул сам, а Клава исправила то, что было испорчено кем-то другим. А самое главное — сделала она это сама, по собственной инициативе. Вот это-то и было новым, «необычным», к чему люди еще не привыкли. Такие случаи бросались в глаза и потом долго еще обсуждались на разные лады.
Вот и сейчас здесь, в сквере, одна женщина рассказывала другой:
— Было дело зимой. Холодно. Сильный ветер. Стою это я на улице, жду трамвая. Мимо идет школьница лет одиннадцати. Сумка с книгами у нее висит на локте, а руки спрятаны в муфточке. Остановилась недалеко от меня и высматривает что-то на снегу. А там какая-то железная рогулька валяется. Девочка стоит над ней, раздумывает. Вроде бы хочет поднять, да боится вынуть руки из муфты: железяка-то холодная. Постояла, подумала, да всё-таки наклонилась и подняла. Мне интересно: на что ей та штука, — никуда ведь она не годится. Девчонке, видно, холодно, но ничего, стерпела, подняла железину, отнесла в сторону и… бросила. Так это меня заинтересовало, что я подошла к ней и спросила:
— Зачем ты ее поднимала?
— Да очень опасно, — отвечает: — наедет машина, -еще может шину проколоть.
Я присмотрелась и вижу, что в самом деле опасная железина: твердая, острая. Шину она, безусловно, проколола бы. Даже совестно стало. Мне не то что в голову не пришло бы отбросить, я даже ее не заметила бы, если б не эта девочка. До чего сообразительная, а какая глазастая! Эх, все бы такие были!
— Все дети? — переспросила соседка.
— А почему бы и нет?
— Я думаю, что и нам с вами не мешало бы быть такими, — усмехнулась она.
— Еще бы! — воскликнула первая. — Да только у нас такой привычки нет. Никто нам не подсказал в свое время.
Поблизости сидела еще одна женщина и внимательно прислушивалась к их разговору. Наконец она вмешалась:
— Вы как будто интересуетесь детьми, которые всех удивляют своими поступками. Могу вам сказать, что и мой сын состоит в их организации.
Обе приятельницы быстро обернулись к ней, и одна из них сказала:
— Это делает вам честь. Не очень-то много родителей, которые воспитывают детей в таком духе. Чаще всего никому из нас это в голову не приходит.
Женщина рассмеялась:
— Должна признаться, что и нам такое в голову не приходило. Это они сами в школе, в пионерском отряде додумались. Организовали какое-то «Товарищество Воинствующих Техников» и называют себя «тзвэтовцами». С тех пор у нас в доме чуть надо какую-нибудь мелочь починить, сын сразу всё и делает. Да еще старается, чтобы кто-нибудь другой его не опередил. Это же самое они делают и везде, где только можно, — игра у них такая…
Мимо, по дорожке, с криком и смехом пронеслись трое ребят. Первый, добежав до свободной скамейки, возле которой на траве валялся платок, поднял его и крикнул:
— Есть очко!