И осознав-ощутив всё это, он отпустил себя и его сущность стала возвращаться в мир изменчивости. Из состояния растворения в Свете и мира фрактальных узоров сущего его сознание постепенно возвращалось, стягиваясь в некую область, в которой находилось нечто, с чем сознание было сцеплено в мире изменчивости. Он вспомнил название этой области – «тело». А вокруг тела находились окружавшие его оболочки разной плотности. И тело было самой разряженной из этих оболочек. И его сущность снова наполняла эту оболочку, придавая смысл её существованию и связывая её с изначальным.
Гидо вздохнул и открыл глаза. Все произошедшее казалось ярким сном – и одновременно оно было реальным. Он по-прежнему висел в центре рубки спасательной шлюпки, перемещавшейся в подпространстве в неизвестном направлении. А его мама струёй пены из фриз-огнетушителя19 поливала закреплённый в одном из настенных держателей голограф20.
– Долго я «путешествовал»? – спросил Гидо.
Убедившись, что огонь погашен, Латона выключила огнетушитель, который позволял формировать пену частями – как бы дозированными «зарядами», которые можно было выпускать на очаг горения одиночными «выстрелами», или «очередями». И только после этого повернулась к Гидо и ответила:
– Чуть больше 11 минут.
– А когда и почему загорелся голограф? – спросил Гидо. И тут же, ещё до того, как Латона успела ответить, пришло понимание-сопоставление. Но мама уже начала говорить:
– Секунд за тридцать до твоего «возвращения».
– Думаю, что это из-за меня. И, надеюсь, что не зря.
– У тебя получилось? – с надеждой в голосе спросила Латона.
– Давай проверим, – ответил Гидо и подлетел к пульту ручного управления, который позволял управлять бортовым компьютером в случае, если выходили из строя пилотажные ложементы. Набрав команды, Гидо нажал ввод. Над управляющей консолью возникла голограмма с надписью «В настоящий момент корабль движется курсом на репер (-78)-153-2-90-321 в режиме стохастического блуждания со случайным выбором направлений в случайные же моменты времени, кратные суткам». Эту же информацию бортовой синтинт продублировал голосом. Значит заработало и голосовое управление.
Увидев номер репера, Латона на мгновение задержала дыхание, но тут же взяла себя в руки и подумала, что Гидо не успел ничего заметить. Однако он, обладая высочайшим уровнем сенситивности, успел ощутить всплеск психоэнергетики мамы и подумав, что это из-за расстояния репера от Земли, специально спокойным тоном сказал:
– Радует, что мы в два раза ближе к Земле, чем могли бы быть за это время.
В свою очередь тоже ощутив, что сын, вероятно, успел засечь её секундное волнение при появлении номера репера, Латона, уже не скрывая некоторой грусти в голосе, ответила:
– И не радует, что ресурсов энергии у нас максимум на ещё месяц пути. И это если синтезировать пищу и воду по минимальным нормам. И мы летим на периферию Галактики, где плотность звёзд и обитаемых миров ниже.
Никак это не прокомментировав, Гидо спросил у синтинта:
– Синтинт, у тебя есть бортовой позывной?
– Нет, наш корабль отправили в перемещение, не дав мне личного идентификатора, – ответил синтинт.
– А что скажешь насчёт имени Кайрос? – спросила Латона. И добавила уже для сына:
– Если бы ты покинул биореактор буквально на 15 дней позднее и после выхода из него не смог бы восстановить контроль над синтинтом, то поскольку ещё 15 дней работы биореактора почти полностью истощили бы наши энергетические ресурсы, мы могли бы оказаться на расстоянии от ближайшего репера, превышающем запас хода шлюпки. И нас выкинуло бы в пустом пространстве, где мы бы и погибли. А так у нас есть шанс. Поэтому я и хочу назвать синтинт именем древнего бога удачного мгновения.
– Если вы не против, то я бы предпочёл взять себе женскую ипостась и женское имя богини удачи – Тихе. Потому что мне ближе концепция того, что удача должна приходить в результате добрых дел.
– Ну что ж, пусть так, – сказал Гидо. И сразу же добавил: – Смени режим движения. Теперь мы идём к ближайшему реперу и садимся на него.
– Принято, – ответил синтинт.
– С какой частотой земные корабли пролетают маршрутами, пролегающими через тот репер, к которому мы направляемся? Есть ли поблизости реперы, маршруты к которым используются чаще, и хватит ли у нас запаса хода, чтобы долететь до них? – спросила Латона.
– Земные корабли пролетают маршрутами, использующими данный репер, с частотой примерно раз в три месяца. Ближайший репер с большей частотой использования при прокладке маршрутов находится в 29 парсеках от нашего текущего местоположения. Однако для изменения направления движения и совершения перехода длиной 29 парсек в направлении того дальнего репера нам необходимо выйти на границу подпространства с пространством обычной метрики и потом уйти на максимально доступный для нашего корабля слой подпространства. На этот манёвр ГИМП затратит больше энергии, чем при продолжении движения в сторону ближайшего репера. С учётом энергии, необходимой для осуществления торможения и посадки на репер теоретически мы имеем возможность достичь дальнего репера. Но я оцениваю вероятность выхода в обычное пространство не достигнув его, ровно в 50%. При этом частота прохода земных кораблей через тот дальний репер всего в полтора раза выше. То есть земные корабли проходят через него с частотой примерно раз в два месяца. В имеющихся у нас обстоятельствах я бы рекомендовала продолжить движение и совершить высадку на ближайший репер. Заодно это позволит нам сохранить энергию, необходимую для подачи подпространственных сигналов. Которой, кстати, может не остаться при достижении дальнего репера.