Я направился в город, петляя кругами по дороге, и наконец добрался до офиса «Антикварной мебели для всех». Оказалось, что это лишь один из серии журналов, издаваемых газетным концерном. Я застал редактора, серьезного белокурого молодого человека в очках с массивной оправой, и объяснил ему сложившуюся ситуацию и причины, которые меня сюда привели.
— Список наших клиентов? — с сомнением переспросил он. — Знаете, он не для посторонних.
Мне пришлось снова все разъяснить. Я говорил с несвойственным мне пафосом.
Если я не найду виновника, мою жену осудят, ну и все в таком духе.
— Ну, хорошо, хорошо, — сдался он. — Банк данных хранится в компьютере.
Вам придется подождать, пока мы распечатаем список.
Я терпеливо ждал и в результате получил кипу бумаг с именами пятидесяти трех тысяч клиентов и указанием их адресов.
— Вы должны их вернуть. Без пометок и в целости, — предупредил он.
— Как Норрис Эббот сумел их получить? — поинтересовался я. Редактор не знал. Описание внешности Эббота-Эша ему ровным счетом ничего не говорило.
— Не трудно ли вам дать мне несколько экземпляров вашего журнала? попросил я.
Я получил их и скрылся, прежде чем он смог пожалеть о своей щедрости. Сел в машину, позвонил Чико и попросил его зайти ко мне.
— Мы должны встретиться на улице, — сказал я. — Занеси мою сумку в квартиру, и я тебе заплачу.
Он уже подошел к дому, когда я отыскал свободное место для парковки, и мы вместе поднялись наверх. В квартире было пусто, тихо и безопасно.
— Тебе придется побегать, сынок, — проговорил я, достав список клиентов из вороха бумаг и положив его на стол. — Он в твоем распоряжении.
Чико уныло поглядел на него.
— Ну, а как же ты?
— А я отправлюсь на скачки в Честер, — откликнулся я. — Одна из лошадей синдиката завтра будет участвовать в бегах. Мы увидимся здесь в четверг утром, в десять часов. Идет?
— Да. — Он подумал. — Допустим, наш Ники предпримет новую попытку и на следующей неделе пошлет письма с просьбами уже после того, как мы заполним бланки?
— М-м-м. Лучше возьми печати вместе с этими адресами и попроси клиентов прислать нам письма, если только они их получат.
— Нам повезет.
— Заранее никогда не скажешь. От надувательств никто не в восторге.
— Однако начать все же стоит. — Он забрал пакет со сложенным журналом и списком клиентов и заторопился к выходу.
— Чико. Останься, пока я вновь упакую чемодан. Наверное, мне надо срочно отправиться на север. Побудь здесь до моего отъезда.
— Ладно, если тебе так нравится, но зачем?
— Э-э...
— Давай, Сид. Выкладывай, что у тебя стряслось.
— Питер Раммилиз и двое его подручных явились вчера в парк Хайлейн. Они решили меня сцапать и весь день охотились за мной. Я просто хочу, чтобы ты был рядом, пока я здесь.
— А что у него за подручные? — с подозрением осведомился Чико. Я кивнул.
— Какие надо. С тяжелым взглядом и коваными подошвами.
— Такие способны избить человека до полусмерти в Танбридж-Уэллс?
— Запросто, — отозвался я.
— Но, я вижу, ты от них удрал.
— На аэростате. — Я рассказал ему про соревнования, продолжая укладывать вещи в чемодан. Мои приключения насмешили его, но, выслушав меня, он очень серьезно заговорил о деле.
— Эти твои типы покруче заурядных киллеров, — веско произнес Чико. — Дай мне сложить твой пиджак, а то ты появишься в Честере весь мятый. — Он взял у меня из рук вещи и помог мне собраться. — Ты не забыл запасные батарейки? А то я видел одну в ванной комнате. — Я принес ее. — Знаешь, Сид, мне что-то не по душе эти синдикаты. — Он запер чемодан и вышел с ним в холл. — Давай скажем Лукасу Вейнрайту, что мы не будем ими заниматься.
— А кто передаст это Питеру Раммилизу?
— Мы и передадим. Позвоним ему и сообщим.
— Вот ты и сделай, — посоветовал я. — Прямо сейчас.
Мы стояли и смотрели друг на друга. Потом он пожал плечами и поднял чемодан.
— Ты все взял? — спросил он. — А плащ? — Мы спустились к машине и погрузили чемодан в багажник. — Сид, прошу тебя, будь поосторожнее. Тебе известно, что я не люблю навещать друзей в больницах.
— А ты не испачкай этот список клиентов, — в свою очередь напомнил ему я.
— А не то редактор «Антикварной мебели» убьет меня на месте.
Я без каких-либо осложнений доехал до мотеля, заказал номер и целый вечер смотрел телевизор. На следующий день я беспрепятственно прибыл на скачки в Честере.
Там, как обычно, волновалась толпа, и до меня доносились столь же привычные разговоры. Я впервые посетил скачки после той ужасной недели в Париже, и мне показалось, что происшедшие со мной перемены обязательно должны быть заметны. Но, конечно, никто не обратил внимания, как я устыдился, увидев Джорджа Каспара неподалеку от весовой. Знакомые обращались со мной как и прежде. Только я один знал, что не заслуживаю этих улыбок и приветствий. Я был мошенником. Я чувствовал себя опустошенным. Я даже не подозревал, что мне станет так плохо.
Тренер из Ньюмаркета, предложивший мне покататься на его лошадях, был здесь и повторил свое предложение.
— Сид, соглашайся. Приезжай в пятницу, переночуй с нами и потренируйся в субботу утром.
Вряд ли мне предложат что-то еще, может быть, мне стоит решиться, принялся размышлять я. К тому же Питеру Раммилизу и его бойким подручным добавится работенки.
— Мартин... Да... Я с удовольствием приеду.
— Великолепно. — Он искренне обрадовался. — Встретимся вечерком у конюшен.
Не забудь, речь идет о пятнице.
Он отправился в весовую, а я подумал, пригласил бы он меня, если бы знал, как и где я провел день, когда состоялись скачки в Гинеях.
Бобби Анвин смерил меня придирчивым взглядом.
— Где ты пропадал? — спросил он. — Я не видел тебя на скачках в Гинеях. Я там не был.
— Но, я вижу, ты от них удрал.
— На аэростате. — Я рассказал ему про соревнования, продолжая укладывать вещи в чемодан. Мои приключения насмешили его, но, выслушав меня, он очень серьезно заговорил о деле.
— Эти твои типы покруче заурядных киллеров, — веско произнес Чико. — Дай мне сложить твой пиджак, а то ты появишься в Честере весь мятый. — Он взял у меня из рук вещи и помог мне собраться. — Ты не забыл запасные батарейки? А то я видел одну в ванной комнате. — Я принес ее. — Знаешь, Сид, мне что-то не по душе эти синдикаты. — Он запер чемодан и вышел с ним в холл. — Давай скажем Лукасу Вейнрайту, что мы не будем ими заниматься.
— А кто передаст это Питеру Раммилизу?
— Мы и передадим. Позвоним ему и сообщим.
— Вот ты и сделай, — посоветовал я. — Прямо сейчас.
Мы стояли и смотрели друг на друга Потом он пожал плечами и поднял чемодан.
— Ты все взял? — спросил он. — А плащ? — Мы спустились к машине и погрузили чемодан в багажник. — Сид, прошу тебя, будь поосторожнее. Тебе известно, что я не люблю навещать друзей в больницах.
— А ты не испачкай этот список клиентов, — в свою очередь напомнил ему я.
— А не то редактор «Антикварной мебели» убьет меня на месте.
Я без каких-либо осложнений доехал до мотеля, заказал номер и целый вечер смотрел телевизор. На следующий день я беспрепятственно прибыл на скачки в Честере.
Там, как обычно, волновалась толпа, и до меня доносились столь же привычные разговоры. Я впервые посетил скачки после той ужасной недели в Париже, и мне показалось, что происшедшие со мной перемены обязательно должны быть заметны. Но, конечно, никто не обратил внимания, как я устыдился, увидев Джорджа Каспара неподалеку от весовой. Знакомые обращались со мной как и прежде. Только я один знал, что не заслуживаю этих улыбок и приветствий. Я был мошенником. Я чувствовал себя опустошенным. Я даже не подозревал, что мне станет так плохо.
Тренер из Ньюмаркета, предложивший мне покататься на его лошадях, был здесь и повторил свое предложение.
— Сид, соглашайся. Приезжай в пятницу, переночуй с нами и потренируйся в субботу утром.
Вряд ли мне предложат что-то еще, может быть, мне стоит решиться, принялся размышлять я. К тому же Питеру Раммилизу и его бойким подручным добавится работенки.
— Мартин... Да... Я с удовольствием приеду.
— Великолепно. — Он искренне обрадовался. — Встретимся вечерком у конюшен.