…Отряд почти весь день занимался подготовкой к костру. А в план мы с Валерием вписали «Вышивание панно: обелиск в честь советских ученых, создателей космических ракет». Его действительно будут делать наши девочки. И еще вписали «Столярные работы», которые так или иначе придется делать.
Потом Валерий сказал мне:
— Есть у меня идея насчет пионерской игры с дальним походом, но прежде хочу посоветоваться с начальником.
Я так мотался, что не успел написать домой письмо. А вечером приехала кинопередвижка, и нам показали старую картину «Трактористы». Картина неплохая, но я ее тысячу раз видел. Поэтому, когда начали ее крутить, в голову снова полезли мысли о доме.
Вдруг кто-то меня позвал:
— Митя, иди сюда! Здесь место есть.
Я обернулся и увидел Маю. Рядом с ней сидела Зинка, и, конечно, тут же вертелся Женька Быков. Он все время менял места, кривлялся и паясничал.
— Иди сюда, иди сюда! Мы подвинемся! — так, чтоб все слышали, сказала Зинка и прижалась к Мае. Я видел, что Мае это неприятно, и она пытается отстраниться от нее. Все были заняты картиной, и никто на Зинины слова не обратил внимания. Мая тоже смотрела на экран. Я сначала из-за Зинки и Женьки не хотел идти, но потом вспомнил, что нужно с Маей поговорить о Валерии, и пошел.
— Ой, Митенька, дай пиджак погреться! — запищала Зинка.
Я, конечно, сейчас же снял пиджак.
— А сам не замерзнешь? — спросила Мая.
— Нет, что ты! — сказал я и почувствовал, как руки покрылись «гусиной кожей».
Зинка набросила пиджак себе и Мае на плечи и еще тесней прижалась к ней.
«Вот привязалась! — подумал я. — Как же я с Маей поговорю о Валерии?» А потом все-таки решился. И шепотом, чтобы никто не слышал, начал:
— Послушай, Мая, очень важное дело! Нужно поговорить об отряде, о Валерии. Плохи дела. Нин-Вас хочет…
— Ладно, я все знаю. Об этом после, — не отрывая глаз от экрана, сказала Мая. — Ты лучше скажи, чего ты утром таким кислым был?
— Да все потому…
— Нет, Митя, не потому. Я все вижу… А письмо?
— Что вы там шепчетесь? — зашипела Зинка.
— Не твое дело, — сердито сказала Мая и, прикусив борт пиджака, посмотрела в мою сторону. Она терпеливо ждала ответа, а я уставился на экран и делал вид, что очень интересуюсь картиной. На самом же деле я думал о Мае, о том, какой она настоящий товарищ. Ведь не из любопытства она хотела узнать о письме? Нет. Я это видел по ее глазам.
Мне захотелось рассказать Мае все: о письме, о доме…
Пленка оборвалась, и ребята зашумели, засвистели. Все обернулись к киномеханику.
Над столиком, где стоял аппарат, зажглась лампочка. Вокруг нее заплясали десятки ночных бабочек и комаров. Моментально у стола появилась Нина Васильевна.
— В чем дело? Это надолго?
Киномеханик нервничал:
— Если будете здесь стоять, будет «надолго».
— Погрейся немного, — сказала Мая и протянула мне пиджак.
Я хотел его взять, но сзади послышался голос Нин-Вас:
— Не отдавайте, девочки! Не отдавайте!
Она бесцеремонно схватила пиджак и стала протискиваться между нами.
— Ой, девочки, пустите погреться! Очень теплая у вас компания!
Она сидела в моем пиджаке, но меня не замечала, а все время болтала с Маей и Зинкой. Сейчас она была такой, как ночью возле костра, веселой и шумной. На нее даже ребята, которые сидели сзади, стали покрикивать.
— Тише, пожалуйста! Не вертитесь!
А кто-то пошутил:
— Завтра на линейку вызовем!..
Нин-Вас продолжала разговаривать с девочками. Я сначала на их разговор не обращал внимания, а потом, когда речь зашла об отряде, стал прислушиваться. Ведь это был не секретный разговор.
— Ничего, девочки, ничего, — говорила Нин-Вас. — Я немного разгружусь и помогу вашему отряду. Я ведь понимаю: у вас ребята взрослые, и с вами нужно серьезно…
Конечно же, она этим намекала, что у нас малоопытный вожатый и что, мол, никакой работы пока не видно.
Зинка от восторга аж подпрыгивала на скамейке.
— Ой, как хорошо! Ой, миленькая Нина Васильевна!.. — И чуть ли не лезла целоваться с ней.
А Майка спокойно сказала:
— Зачем же, Нина Васильевна! Мы сами справимся.
— Но если я помогу, лучше будет. Разве это не так? — Она повернулась и словно впервые увидела меня.
— Соколов, это ты? — Она ничего больше не сказала.