— А ну, ударь! А ну, только попробуй!.. Валерий Николаевич!..
Вид у него был такой смешной и жалкий, что все ребята и девчонки рассмеялись. Валерий стал между нами и поднял руку.
— Стойте! Стойте! Этого еще не хватало! Завтра во всем разберемся. А тебе, Быков, так или иначе придется извиняться.
Женька посмотрел на меня волком, скорчил рожу, показал кулак и убежал.
«Ладно, — решил я. — Следующий раз так этого не оставлю!»
Маи среди девочек уже не было, а Нин-Вас бегала от одной группы к другой и торопила:
— Да расходитесь же! Когда это кончится?!
Наконец все пошли в лагерь, а я остался помогать Валерию. Мы свернули проводку, отнесли магнитофон и не спеша направились к палаткам.
Нет, я не думал больше о Женьке, в голове у меня были другие, радостные мысли. Я словно очнулся от сна, когда Валерий меня тронул за руку.
— Ты что, не слышишь?
Оказывается, он дважды задавал мне один и тот же вопрос.
— Я говорю, значит, родители к тебе сегодня не приезжали… Ты ведь ожидал…
Только теперь я вспомнил, что надеялся сегодня повидать отца или мать и наконец-то все выяснить. Неужели Валерий знает, что со мной происходит?..
Но Валерий больше ни о чем не спрашивал. Он шел молча и смотрел себе под ноги. Возле нашей палатки он положил мне руку на плечо и сказал:
— Ничего, бывает… В жизни это бывает. Ты ведь уже большой…
От этих слов я почувствовал себя слабым и беспомощным, комок горькой обиды подкатил к горлу, глаза начало жечь, и я убежал, даже не попрощавшись.
Ребята уже спали. На моей подушке лежал кусок пирога и записка:
«Митя! Рубай пирог! Бабушка прислала».
Я посмотрел на Веньку. Он спал с открытым ртом, щека была измазана повидлом.
Я потушил свет.
Приготовиться к старту!
В лагере уже все знали, что Венька и Павлик делают ракету. Кто разболтал, неизвестно. А впрочем, удивляться нечего. В домике лежала модель длиной в полтора метра, и, как только Венька и Павлик уходили, часовые немедленно вскакивали в домик. У этих охранников оказались длинные языки. Часовой Мишка из второго отряда нажил себе на этом целое состояние. В его оттопыренных карманах лежали два фонарика, четыре конверта с марками, точилка для карандашей, испорченный пистолет-зажигалка и другие вещи. Любопытные отдавали все, чтобы узнать тайну. Короче, все знали, что в домике находится модель.
В каждом отряде имелась бригада мастеров, и все что-нибудь готовили к выставке.
Вчера Нин-Вас на хозяйственном дворе застала дядю Кузьменко и ребят за неплановой работой. На верстаке вместо табуретных ножек стоял атомный ледокол «Ленин» — большая деревянная модель с винтами, которые вращал механизм от будильника.
— Ох, какие молодцы! — сказала Нина Васильевна и вопросительно посмотрела на дядю Кузьменко.
А тот растерялся и стал заверять:
— Не волнуйтесь, не волнуйтесь! Мы плановую работу обеспечим! — и тут же начал раздавать ребятам сосновые заготовки.
После «тихого часа» из города приехал Демьян Захарович. Он прошел по главной аллее с большим пакетом под мышкой. Венька и Павлик бросились за ним. А через полчаса меня и Валерия пригласили в штаб-мастерскую. Возле домика стояли Демьян Захарович, Венька и Павлик, а чуть в стороне — Захар. Он переминался с ноги на ногу и не решался подойти. Часовые его боялись и не прогоняли. Когда мы с Валерием проходили мимо, Захар посмотрел на нас умоляющим взглядом, и Валерий позвал его:
— Идем с нами!
Захар просиял и подбежал к нам. Венька вопросительно посмотрел на Валерия, а потом махнул рукой и сказал:
— Проходи!
И мы все вошли в домик.
В центре стола, опираясь на алюминиевые открылки, стояла модель. Она еще не была покрашена, но вид у нее был очень внушительный. Форма ее была такая стремительная, что казалось, вот-вот раздастся взрыв, ракета взлетит, пробьет крышу и унесется в космос.
Совещание началось. Венька предоставил слово Павлику. Тот откашлялся и начал:
— Модель готова. Сегодня будем красить. Это кассета для двигателя, то есть пиротехнических ракет. Если она выдержит температуру горения пороха и бертолетовой соли, то смогут сработать все три ступени. И корпус не сгорит.
— Выдержит! — уверенно сказал Валерий. — Один полет во всяком случае.
Кассету помогали делать Валерий и Ваня Шумилов, поэтому выглядела она, как фабричная: гладко отшлифованная, с аккуратными заклепками.
Павлик вставил кассету в корпус, опустил ракету носом вниз, и металлический наконечник на завесе открылся. Из него легко выскользнул шелковый парашют и повис на капроновых стропах.