«Так дело не пойдет, — решил Вова. — Нужно ходить посреди тротуара, против движения». И пошел. Но все, кто натыкался на него и наступал на ноги, только сердились и отталкивали в сторону. Целых два квартала прошагал он зря. Но вот возле магазина «Динамо», на витрину которого он загляделся, маленькая девочка с бантом на голове закричала:
— Мама, мама, смотри, клоун!
Вова начал искать глазами клоуна и тут только заметил, что все смотрят на него.
— Нет, доченька, это не клоун, — улыбаясь, сказала девочкина мама. — Это мальчик просто шутит.
— Я не шучу, я не клоун, — сказал Вова и, набравшись духу, выпалил: — Я — беспризорник!
Люди притихли и принялись внимательно его разглядывать. Вова попытался выжать из глаз слезы, но, когда из этого ничего не вышло, начал, заикаясь, говорить:
— У… у меня совсем никого нет… Совсем… Ни мамы, ни папы, ни… бабушки…
— Какой бедненький, бедненький, — сказала девочка с бантом. — На, возьми конфетку. — И протянула ему обсосанный леденец.
Вова брезгливо взял его двумя пальцами и сказал спасибо.
— Подумайте только, какие вежливые беспризорники пошли! — пожав плечами, удивленно сказала полная дама.
А другая, протискиваясь вперед, заявила:
— Хоть бы посмотреть, какие они, эти беспризорники! Лет десять о них уже ничего не слышно.
Тут девочка начала дергать маму за юбку и плаксивым голосом канючить:
— Ма, ма, возьмем его себе! Он у нас будет с Тузиком на коврике спать.
Люди засмеялись, а Вова подумал: «Вот дрянная девчонка, все дело мне портит!»
Но дело испортила не она, а опоздавший мужчина. Не зная, о чем тут шла речь, он спросил через головы:
— А ты из какой школы?
Вова не ожидал такого вопроса, и, растерявшись, ответил:
— Из шестнадцатой, во второй класс перешел.
— Ну и чудеса! — всплеснула руками женщина, которой хотелось «хоть бы посмотреть на беспризорника», а симпатичный старичок в пенсне сказал:
— То-то, я вижу, беспризорники нынче особые пошли: образованные, зеленого цвета! — и мазнул Вову рукой по щеке. Краска осталась на его пальцах. Старичок покачал головой и начал протискиваться из круга.
«Эх, балда я, балда! — подумал Вова. — И зачем я про школу сказал?! Теперь больше никто не поверит».
Люди действительно начали расходиться, и на этом, все, наверное, кончилось бы, если бы не тощая высокая тетка с двумя полными авоськами в руках. Она зло крякнула и пробасила:
— Да что вы смотрите на него! Тут дело ясное — все они из одной шайки. Знаю я эти штучки: один толпу собирает, остальные у вас по карманам шарят!..
Все замолчали. Вовку словно холодной водой окатило. «Этого еще не хватало! — со страхом подумал он. — Сделают из меня вора, а потом оправдывайся!» — И Вова почувствовал, как на лбу выступил холодный пот, а в животе зашевелились макароны. Теперь и слезы сами брызнули из глаз, и он заплакал навзрыд.
— Вот-вот, он вам и слезы и истерику закатит! Все они умеют! — продолжала тощая тетка с авоськами.
Вова закрыл лицо руками и вдруг над ухом услышал старушечий голос:
— Господи, жалости в людях нет! Бога не боятся! Дитя, может, сутки хлебушка во рту не держало…
Вова приоткрыл один глаз. Перед ним стояла маленькая старушка и протягивала ему кусок булки с маслом.
— Ешь, милый, ешь! — приговаривала она, тыча горбушкой в рот.
Вова скосил глаза на толстый слой масла и почувствовал, что макароны уже подбираются к горлу. «Надо бежать!» — подумал он. Но было поздно. В круг вошел милиционер и, как все милиционеры, сказал:
— В чем дело, граждане? Что здесь происходит?
Тощая тетка обрадовалась и снова затараторила:
— Милиция во всем разберется! Ниточку потянет — клубок размотается. Всех их, голубчиков, переловят!..
Милиционер посмотрел на тощую тетку, потом на Вову и строго спросил:
— Ты чей будешь?
Вова очень пожалел, что затеял всю эту историю. Ему захотелось домой, к маме и бабушке. Он открыл рот, чтобы во всем сознаться, но старушка с булкой его опередила:
— Беспризорник он, мил-человек. Круглый сирота, приютить некому…
Старушка это не выдумала: ведь он сам заявил, что беспризорник. Если сейчас он скажет, что всех обманул, то люди рассердятся. И он заревел на всю улицу, выкрикивая: «Мама! Ма-ма!»
— Беспризорник?! — удивился милиционер, и на лице его появилась растерянная улыбка. — Вот это да!.. Интересно! Что же мне с тобой делать?.. Постой, постой! — спохватился он. — В шестом отделении, кажется, есть детская комната. Ну-ка, пошли!