— Так то дома, — развела руками Зоя. — А в лагере другое дело!
После ужина начались приготовления к игре. На месте «слета» выложили звезду из раскаленных углей. Работники штаба установили флажки в тех местах, где должны были стоять пикетчики, и по сигналу горна все участники игры нырнули в темноту во все стороны, чтобы оттуда пробираться через пикеты.
Посты пикетчиков выходили и на проселочную дорогу и к пруду. Но большинство из них стояли в лесу. Считалось, что ночью в лесу проникнуть в зону лагеря несложно, нужно только получше замаскироваться листьями и по-пластунски неслышно ползти. А вот пройти по берегу пруда и по проселочной дороге — дело сложное.
Митина мама ни минуты не могла сидеть без дела, потому что теперь ее назначили арбитром штаба игры, то есть судьей. Она должна была решать все вопросы, связанные с нарушением правил игры.
По второму сигналу горна началась игра. Все вокруг затихло, и только с проселочной дороги иногда доносился рокот машины или скрип телеги да изредка раздавались голоса с постов: это пикетчики обнаруживали «делегатов слета». Те «делегаты», что пробирались лесом, начали постепенно появляться у костра. Они были обвешаны ветками, и в темноте их действительно можно было принять за куст.
Потом начали появляться «делегаты», пробравшиеся через пруд. Там пикет ходил по берегу, и поэтому несколько ребят первого отряда по-пластунски переползли мостик. Задержаны были только двое ребят, которые пытались пройти берегом.
А на проселочной дороге «делегатов» задерживали целыми группами. Как ни пыталась мама-арбитр оправдать и выручить «делегатов», ничего не получилось. Тогда она пошла за поворот дороги, где находилась большая группа ребят. Они не могли придумать способа, как пройти незамеченными, и выжидали. Мама велела им уйти поглубже в лес, а сама вышла на дорогу и начала действовать. Она остановила машину и, потолковав с водителем, велела «делегатам» забираться в кузов под брезент. Этот «десант» проник беспрепятственно.
Трех девочек мама уложила под сено в проезжавшую подводу, и те тоже благополучно пробрались. Затем она сама показала «делегатам» класс «проходки». И хотя ей, как судье, не нужно было маскироваться, она остановила колхозника, ехавшего верхом на лошади, попросила его пройтись пешком, а сама, надев его плащ, села верхом на лошадь. Коле Пухову она велела взять коня под уздцы и вести его вперед. У пикетчиков даже не возникло подозрений, когда они проезжали мимо. Случилось другое: пикетчики задержали колхозника, который одолжил Митиной маме лошадь. Его они приняли за переодетого пионера первого отряда.
Мамин опыт с успехом переняли другие. Не прошло и десяти минут, как в лагерь по дороге проникла Таня Шлыкова из четвертого отряда. Она одолжила у какой-то бабушки корову и большой платок и уверенно прошла мимо пикетчиков.
Коля Герасимчук из пятого отряда пристроился к какому-то дяденьке; взяв его за руку — вроде бы сын, — он прошел мимо пикетчиков. Колю пикетчики как раз узнали, подняли крик: «Вернись! Ты задержан!» Но с поста не ушли, потому что, если б ушли, прорвалась бы большая группа «делегатов».
В общем скоро на «слет» прибыли все, кроме задержанных. Пленники стояли группой, окруженные пикетчиками. Все же их было значительно меньше, чем прошедших благополучно. Игра закончилась.
Высоко вспыхнул костер, и началось веселье. Пели песни, танцевали, читали стихи. Руководила концертом Зоя Дубова. Вдруг Митя попросил слова. Зоя вышла в круг и, как настоящий конферансье, объявила:
— Уважаемая публика, сейчас перед вами выступит Митрофан с подушкой.
Все расхохотались и захлопали, а Митя сказал:
— Да нет!.. Я сам ничего не умею… Я хотел сказать, что моя мама хорошо поет украинские песни…
— Просим! Просим! — закричали все.
— Что вы, ребята? Это я раньше, когда в деревне жила, пела…
И все же ребята упросили маму. Голос у нее был небольшой, но чистый и переливчатый. В ночной тишине он летал, как незримая птица: то опустится низко, к самой траве, то взовьется ввысь и замрет у самых верхушек. Она пела песни одну за другой: «Ой, хмелю, мий хмелю…», «Распрягайте, хлопци, кони», «Ой, ходыла по-над лугом» и другие.
И, хотя ребята все эти песни знали, слушали с большим удовольствием. Когда мама кончила петь, долго не смолкали аплодисменты.
Спать никому не хотелось. Но протрубил горн: «Спать, спать, по палаткам!» — и все ему подчинились.
Скоро на поляне стало тихо. Один вожатый Виталий остался у костра: он засыпал его землей, чтоб не возник пожар.