Девятов взял длинную папиросу и начал ее разглядывать. Зайцев зажал свою папиросу зубами, достал спички и спросил:
— Знаешь, как надо курить?
Чтобы не говорить «не знаю», Володя сказал:
— У меня папа не курит.
— Ладно, сейчас научу. Бери папиросу в рот и, когда она загорится, тяни в себя.
С этими словами он зажег спичку и поднес к Володиной папиросе. Володя набрал полный рот дыма, раздул щеки и сидит. Потом дым начал выползать изо рта и полез в глаза.
— Тьфу! Тьфу! Горький! Глаза ест! — начал плеваться Девятов.
— Эх, ты! Смотри на меня! — Зайцев затянулся и моментально покраснел, глаза у него выкатились и забегали. Видно было, что ему очень надо кашлянуть, но сделать он этого не мог, не имел права. Наконец он выпустил дым и, отдышавшись, сказал:
— Это что! Вот я тебе сейчас высший класс покажу. Наберу в легкие дыма и скажу: «Пошла баба в лес, нарубила дров, затопила печь, пошел дым», — и выпущу весь дым, как из трубы.
Володя потягивал свою папиросу и морщился. Как-то стыдно было сразу выбросить ее: Митька дразниться начнет.
— Ну, смотри, — объявил Зайцев. Он затянулся и затараторил: — Пошла баба в лес, нарубила дров… дров… кхи, кхи!..
Тут он сильно закашлялся и весь дым из него вышел.
— Это не считается, сейчас повторю сначала, — сказал Зайцев.
Но сколько ни повторял — фокус не получался. Как до «дров» дело доходило, так кашель его прямо на части разрывал.
— Это я сильно позавтракал, — оправдывался он. — Понимаешь, пища снизу подпирает — дым выталкивает.
Вдруг Зайцев начал пристально всматриваться в Володино лицо.
— Эх ты, слабак! У тебя уже лицо побледнело!
— Ты лучше на себя посмотри. Сам белый, как стена.
— Это тебе кажется. — Зайцев откинулся назад и хотел ладонями опереться о крышу, но руки подогнулись и локти гулко ударили о железо.
— Ой! Что-то крыша поехала…
— А по-моему, весь дом шатается, — сказал Девятов и привалился спиной к трубе.
— Конечно, наш дом очень старый… — слабым голосом проговорил Зайцев.
Девятов встал, держась за трубу, и раздавил свою папиросу ногой.
— Слушай, Митя, поднимайся! Мы же опоздаем! — попросил он. — Ты же в первом забеге идешь!..
— В первом? — простонал Зайцев. — Я немного полежу… Тошнит что-то. Все вокруг едет, едет… И зачем я эту кашу ел?!
— Ты встань, пройдет.
Но вместо того чтобы встать, Митя раскинул руки и закрыл глаза.
— Это все твой проклятый «Казбек» наделал! Мы из-за него опоздаем на соревнование! — закричал Девятов и попытался приподнять своего друга.
— Не могу!. — застонал Зайцев. — Я должен тут полежать.
— Нельзя нам лежать! — решительно заявил Девятов. — Мы проиграем! Ну, встань, пожалуйста. Ну только попробуй!.. Ты же у нас храбрый.
Зайцев приподнял голову, посмотрел мутными глазами вниз и сказал:
— Уй, крыша крутая… Шатается…
— Все равно я тебя тут не оставлю! На руках, а до стадиона дотащу!
Девятов положил Зайцева ногами вперед, впрягся, как в оглобли, и потащил его вниз, к слуховому окну.
Зайцев тихо мычал, а Володя тащил и приговаривал:
— Ты должен сегодня бежать! Из-за тебя мы проиграем… Я ответственный за соревнование!..
Когда он подтащил Митю к чердачному окну, оттуда неожиданно вылез на крышу сосед Зайцевых, Павел Иванович. У него в руках были клещи и молоток. Видимо, он собирался починять телевизионную антенну. Когда же увидал эту странную картину, засмеялся и спросил:
— Вы чего, братцы, на самый Казбек залезли?
Зайцев приподнял голову, схватился рукой за карман и спросил:
— А разве вы видали?
— Что же я, не вижу, где вы находитесь? — сказал Павел Иванович. — Э-э, Митя… Да ты не расшибся ли?
Володя хотел по-честному рассказать, что тут произошло, но прочитал в глазах Зайцева мольбу: «Молчи! Молчи!»
Девятов начал путано рассказывать о каше, которую Митя съел на завтрак. Но Павел Иванович его не слушал. Он спустил Митю в чердачное окно и понес домой.
Через пять минут Митя лежал в постели. Мама по телефону вызвала врача. «Я как чувствовала, что он заболеет! — говорила она. — Даже кашу оставил, не ел! Ах, боже мой! Что же теперь будет?»
Девятов смотрел на стенку и молчал. Когда мама пошла провожать Павла Ивановича, Митя вытащил из кармана штанов пачку «Казбека», сунул ее в руки Володе и сказал:
— Выбрось эту дрянь!..
Девятов спрятал пачку, показал Мите кулак и, не сказав ни слова, ушел.
Сюрприз