– Тут какая-то ошибка. Мой муж сейчас на работе, в лаборатории.
Похоже, дело оказалось еще труднее, чем предполагал Гринберг.
– Миссис Стивенс, ваш муж приходил домой прошлой ночью?
– Нет, но Ричард часто работает сутками. Он ученый, – объяснила Дайана, все больше волнуясь.
– Миссис Стивенс, вы знали, что ваш муж был связан с мафией?
Дайана побелела.
– Мафия? Вы с ума сошли!
– Мы обнаружили…
Дайана начала задыхаться.
– Позвольте ваше удостоверение личности.
– Разумеется.
Детектив вынул из кармана карточку и протянул ей.
Дайана взглянула на нее, отдала обратно и отвесила Гринбергу звонкую пощечину.
– Разве город платит вам за то, чтобы вы шлялись по чужим домам и пугали честных граждан? Мой муж жив! Он на работе! – закричала она.
Гринберг взглянул в ее глаза и увидел в них шок и нежелание принять очевидное.
– Миссис Стивенс, хотите, чтобы я прислал кого-нибудь присмотреть за вами?..
– Это за вами нужно присмотреть! А теперь убирайтесь!
– Миссис Стивенс…
– И немедленно!
Гринберг положил на стол визитную карточку:
– На случай, если захотите поговорить со мной, там мой телефон.
Идя к двери, он подумал, что «блестяще» провел операцию. Ничего не скажешь, отличился! С таким же успехом мог с порога спросить:
– Это вы вдова Стивенс?
После ухода детектива Гринберга Дайана заперлась и бессильно прислонилась к стене.
Идиот! Врывается в мой дом и пытается меня запугать. Следовало бы пожаловаться на него начальству!
Она направилась было в мастерскую, но, случайно взглянув на часы, спохватилась. Пора готовить ужин. Скоро придет Ричард.
Ничего, сегодня она сделает паэлью, любимое блюдо мужа.
Дайана побежала на кухню и принялась за стряпню.
Помня о секретной работе мужа, Дайана никогда не звонила ему в лабораторию, а если и он не звонил, знала, что это означает. Ричард вернется поздно.
В восемь паэлья была готова. Дайана попробовала ее и удовлетворенно улыбнулась. В точности как любит Ричард!
Когда же муж не пришел и в десять, Дайана поставила паэлью в холодильник и приклеила записку на дверцу:
«Дорогой, ужин в холодильнике. Приходи и разбуди меня».
Ричард вернется усталым и голодным. Значит, обрадуется любимому блюду.
Внезапная усталость навалилась на Дайану. Она разделась, натянула ночную рубашку, почистила зубы, легла и мгновенно заснула.
В три часа ночи она проснулась от собственного крика.
Глава 2
Озноб унялся только к рассвету. Казалось, она промерзла насквозь и даже кости превратились в лед. Ричард мертв. Она никогда больше не увидит его. Не услышит голоса. Не прижмется к его груди.
И во всем виновата я. Зачем я согласилась дать показания? О, Ричард, прости меня… пожалуйста… прости… я не смогу жить без тебя. Ты был моей жизнью, единственной соломинкой, за которую я цеплялась, и вот теперь не осталось ничего.
Хотелось стать маленькой и незаметной.
Хотелось исчезнуть.
Хотелось умереть.
Она лежала одна на широкой постели, думая о прошлом и о том, как преобразила и изменила ее жизнь встреча с Ричардом.
Дайана Уэст выросла в Сэндс-Пойнт, штат Нью-Йорк, в обеспеченной семье. Ее отец был хирургом, мать – художницей, и сама Дайана начала рисовать в три года. Она училась в пансионе Святого Павла, а на первом курсе в колледже завела короткий роман с обаятельным преподавателем математики. Он твердил, что хочет жениться на ней, потому что для него она единственная женщина в мире. Случайно узнав, что у него есть жена и трое детишек, Дайана решила, что у него неладно то ли с памятью, то ли с математикой, и перевелась в колледж Уэллсли[2].
Она была одержима искусством и каждую свободную минуту проводила за мольбертом. Ко времени окончания колледжа она уже продала немало работ и приобрела репутацию подающей надежды художницы.
Той осенью известная художественная галерея на Пятой авеню устроила выставку ее картин, имевшую огромный успех. Пол Дикон, владелец галереи, богатый, широко образованный, обладавший безупречным вкусом афроамериканец, решил сделать ставку на работы Дайаны.
В вечер вернисажа зал был переполнен. Дикон, широко улыбаясь, поспешил к Дайане:
– Поздравляю! Большинство картин уже продано! Через несколько месяцев я собираюсь устроить вторую выставку. Так что поторопись.
– Я так благодарна тебе, – прошептала потрясенная Дайана.
– Благодари себя. Ты все это заслужила, – кивнул он и, потрепав ее по плечу, растворился в толпе.