Никита совсем не прочь был работать на «земле», но его направили в оперативно-разыскную часть. И не абы куда, а в отделение по раскрытию преступлений против личности. Работа здесь сложная, но почетная, с улицы сюда на должность не попадешь, тут личные заслуги нужны. Или блат.
Никита попал на свою должность по блату. Может, потому его и не хотят признавать. Сержант с автоматом косился на него, а дежурный майор, тот и вовсе напустил начальственный вид. Еще и фуражку надел. Ну да, индюк — не индюк, если не надуется.
Дежурный взял его удостоверение, пробежался по нему глазами.
— А почему ГИБДД? — изобразил он удивление.
Никита усмехнулся, глядя ему прямо в глаза. Бросил камушек в огород, молодец, пусть возьмет пирожок с полки.
— Потому что важная информация. О покушении на кортеж вице-президента России.
— Информация?
Никита не собирался ничего объяснять, майор Оврагов и без того все знал. Во всяком случае, в отношении лейтенанта Бусыгина. А насчет вице-президента России… Возможно, майор Оврагов не знал, что в системе государственного управления такой должности не существует. Но его можно простить. В системе МВД постоянно что-то меняется, одно упраздняется, другое образуется или переформировывается.
— Секретная.
— Э-э…
Наконец-то до дежурного дошло, что нет у него права не пропустить носителя тревожной информации в звании лейтенанта полиции, но на кнопку он все-таки нажимать не торопился. И даже глянул на сержанта, который стоял за спиной у Никиты. Судя по его сытой физиономии, автоматчик уже наелся хлеба, теперь ему нужно было зрелище. Но это ему за цирком надо. Который уехал. А они с майором остались.
— Открывай! — тихо, но резко сказал Никита и расправил свои борцовские плечи.
Он ведь и обидеть мог. Например, на плановом занятии по физподготовке. Швырнет майора через бедро головой вниз, и ничего ему за это не будет, потому что на законном основании.
Знал майор о его звании мастера спорта по самбо или нет, но «вертушку» он открыл. И взглядом попытался обжечь его спину.
Новое удостоверение Никита еще не получил, но на должность его уже утвердили. Он знал, в какой кабинет ему надо, туда и вошел без стука. А там…
Никита на мгновение остолбенел, увидев своих коллег в непотребном виде. Старший лейтенант Мотыгин стоял с обнаженным торсом, а капитан Птицын был в тельняшке. Перед ними сидел, привязанный к стулу, человек. Голова опущена, шея в крови.
— Я тебя в последний раз спрашиваю!.. — сквозь зубы, сдавленно, но при этом громко проговорил Мотыгин.
Мужчина мотнул головой, и Птицын ударил его кулаком в живот. С размаха ударил, ожесточенно. И только тогда заметил Никиту.
— Кажется, утро наступило, — сказал он, обращаясь к Мотыгину.
Здоровый он мужик, рослый. Слегка за тридцать, а выглядит на все сорок. Возможно, потому, что лысина выела голову до самого затылка. Да и черты лица у него жесткие. Хотя и не жестокие. Это сейчас у него зверское выражение, а вчера он показался Никите вполне адекватным.
— Выходим из сумрака? — кивая, спросил Мотыгин.
Этот немногим старше Никиты, но вел себя так, как будто раскрыл не меньше сотни убийств. И с первой минуты знакомства смотрел на Никиту свысока. Среднего роста, кряжистый, с косолапой походкой. Обычно у людей такой комплекции носы мясистые, а у этого — длинный и острый, хоть консервные банки открывай.
— Да пора уже.
Птицын развязал мужчину, который сидел, не поднимая головы, а Мотыгин, заставив его подняться, вытолкал за дверь. Никита к этому времени уже сидел за своим столом, вынув из папки планшетник. Там у него и научная библиотека, и популярный ежедневник. Ну и для личного пользования много интересного.
Птицын зевнул в кулак, смахнул со своего стула рубашку.
— Мне что делать? — спросил Никита.
Капитан сделал вид, что не услышал его.
— Для чего все это шоу?.. Стукнуть я не могу, не так воспитан. А если промолчу?..
Птицын продолжал игнорировать его, но Никита все же нашел способ привлечь к себе внимание.
— Если это провокация, то я, товарищ капитан, дам вам в нос.
— Что?! — вытаращился на него капитан.
— В неофициальной, разумеется, обстановке. — Никита хищно улыбался, не сводя с него глаз.
— Лейтенант, ты хоть понял, что сказал?