Пожав плечами, он заправил ей за ухо выбившийся локон.
- Ты выглядишь так серьезно, будто боишься сообщить мне нечто ужасное. — Вудроу снова пожал плечами. — Беременность — это лучше, чем ее альтернатива.
— Какая альтернатива? — с замиранием спросила Элизабет.
— Твое нежелание быть со мной.
Сердце ее растаяло, она схватила его руку и прижала к своей щеке.
— О нет! Никогда! Я наслаждаюсь твоим обществом. Ты даже не представляешь, насколько! Только...— Элизабет прикусила нижнюю губу, не зная, как объяснить происходящее с ней. — Вудроу... Поймешь ты это или нет, но... ты заполнил пустоту в моей жизни, огромную зияющую дыру, которую я ощущала долгое-долгое время. Но я не хочу, чтобы мои чувства были односторонними, это было бы неправильно.
Вудроу медленно вытащил руку из-за пояса ее брюк.
— Значит, я неправильно тебя понял.
Застонав, она в отчаянии замотала головой.
— Нет, нет, это не так! Я хочу заниматься с тобой любовью, но я не хочу использовать тебя.
Легкая улыбка появилась на его губах, он обеими ладонями обхватил лицо Элизабет.
— Но почему ты не предоставишь мне решать — используют меня или нет?
— Но тогда может быть уже поздно! — вскричала она. — Тогда вред уже будет нанесен. — Она застонала от боли. — Если бы я не была эмоционально разбита, мы бы просто не разговаривали об этом.
— Но если учесть, что ты перенесла, было бы странно, если бы ты не испытывала поэтому поводу абсолютно никаких эмоций. — Вудроу поднес ладонь Элизабет к губам и стал целовать пальцы — один за другим. — А если мы пойдем на это с широко открытыми глазами: никаких ожиданий, никаких обязательств. Что ты скажешь?
Элизабет секунду смотрела на него, затем обхватила его шею руками.
— Я скажу: это прекрасная идея.
— У меня есть еще, одна.
Она запрокинула голову.
— Какая?
Улыбаясь, Вудроу стал поглаживать ее талию.
— Пойдем внутрь.
Дрожь прошла по се спине, когда она увидела блеск в его глазах.
— Это восхитительная идея.
Он соскочил с гамака и поднял Элизабет на руки. Она обхватила ногами его талию и, смеясь, уцепилась за шею. Так он и понес ее в дом.
В спальне Вудроу положил ее на кровать и растянулся рядом. Глядя ей в глаза, он расстегнул верхнюю пуговицу на ее кофточке.
— Ты комфортно себя чувствуешь? — спросил он и принялся расстегивать другую.
Внезапно Элизабет почувствовала, что ей стало тяжело дышать.
— Да, благодаря тебе.
К тому времени, когда Вудроу добрался до самой нижней пуговицы, она поняла, что солгала. Ей больше не было комфортно. Колени ее дрожали,-кожа горела, сердце бешено стучало. Вудроу с трепетом положил руку на ее кружевной бюстгальтер, затем прильнул губами к ложбинке между грудей.
Потом он приспустил бретельки.
— Не понимаю, зачем женщины носят эти дурацкие штуки, — бормотал Вудроу, пытаясь справиться с застежкой. Он вздохнул с облегчением, когда наконец перед ним предстала обнаженная грудь Элизабет.
Он несильно сжал ее.
— Великолепная, - прошептал он и лизнул сосок.
Элизабет не могла вздохнуть, не могла пошевелиться. Неужели мужчина может быть таким нежным, таким ласковым и невероятно чувственным? По ее телу прошла дрожь, она подняла глаза и улыбнулась.
— Холодно? — спросил Вудроу.
Элизабет покачала головой, не в силах вымолвить ни слова.
Лаская рукой ее грудь, он склонился к ее губам и стал целовать — нежно-нежно, словно бабочка порхала с цветка на цветок. Но когда он, приподнявшись, взглянул на нее, во взгляде его не было ничего похожего на бабочку. В его глазах разгоралось пламя, и это пламя жгло ее кожу, заставляло бешено колотиться сердце. Рот ее моментально пересох, она облизала губы, и он, тихо застонав, наклонился и стал целовать ее с новой силой.
Нет, нет, подумала Элизабет, и в голове у нее все пошло кругом. Губы Вудроу были горячими и властными. Он затронул такие глубокие струны ее души, которые еще никто никогда не затрагивал. Она пропала. Совершенно, безвозвратно пропала.
Элизабет сжала пальцами подол его рубашки.
— Вудроу, — умоляюще произнесла она.
Он прижал палец к ее губам, заставляя молчать.
— Я виноват, — сказал он, неправильно поняв ее тон. — Я слишком тороплю события.
Элизабет замотала головой.
— Нет, нет. Я… - Вудроу снова заставил ее замолчать, поцеловав так нежно, что слезы навернулись ей на глаза.
Откинувшись назад, он погладил ямку у основания ее шеи.
— Ты такая маленькая, — сказал он. - Такая хрупкая. Я боюсь раздавить тебя,