— Я слушаю тебя. Вот?… -
— Я тебе подхожу намного больше! Вот что! — вздернула она свой подбородок. А мои челюсти от удивления чуть на пол не упали.
— Вот это самомнение… И кто же влил в твои уши такую чушь? — усмехнулся он.
— В смысле?… Не надо меня оскарблять при этой… — указала она подбородком в мою сторону и смотрела так, как будто я самое мерзкое создание на земле.
— А отдельно значит — можно? — Тамерлан.
— Отдельно поговорить я бы не отказалась.
— Я не хочу отдельно разговаривать с тобой! И не буду! Скажу только одно… Если ещё раз захочешь навредить нашим отношениям с Рами, то я больше с тобой даже разговаривать не буду, а наоборот натравлю ребят на тебя. Ты меня знаешь… На мою защиту больше можешь не расчитывать! Ещё. Скажу тебе один раз, больше повторять не буду… Ещё раз захочешь придумать историю про кого-то из нас имей ввиду, будешь отвечать за клевету. Друга моего ты знаешь? Знаешь… — сам же подтвердил он. — Придётся решать всё по закону…
— Но… Я думала…
— Зря! Зря ты так думала! — ответил он ей резко.
— Ты же даже не попробывал со мной строить отношений… И почему она?… — спросила она с отчаянием в голосе.
— Можно я ещё погуляю?… — спросила Гулия
— Гуляй!
— Спасибо. — убежала она.
45. Уединение
Отъехал он подальше от клуба и остановился. Потом повернулся ко мне и смотрел сначало задумчиво — при этом не забывал исследовать сначало моё лицо, глаза, губы, а потом шею, груди, плоский живот, а когда он снова вернулся к моим глазам я увидела, что его взгляд поменялся. От его задумчивости не осталось и следа… Я сглотнула от волнения слюну, которая собралась у меня во рту так, как будто я видела перед собой очень вкусный фрукт и это не укрылось от его взгляда. Я же смотрела на него так, как будто хочу съесть тот фрукт. Не смогла скрыть от него своего взгляда, потому что я хотела смотреть на него, хотела насмотреться…
Он тоже смотрел на меня возбужденным, хищным, горячим взглядом — прожигающим каждую часть моего тела. Куда бы не падал его прожигающий до глубины души взгляд, я его чувствовала как будто он касался меня горячим металлом. И я конечно же сразу забыла про Гулию и Диану — потому что в этот момент существовали только мы с Тамерланом. Нас волновало только то, что мы остались наедине и между нами искрило так, что от искр в глазах рябило. Меня так закоротило от его близости, что я начала дышать шумно и никак не могла совладать собой. Его взгляд пожирал меня — разгоняя кровь по венам. Я хотела, чтобы он коснулся меня, трогал, целовал, уничтожал…
— Ты специально?… — спросил он и отодвинул свою сидушку назад, до конца. После чего — одним ловким движением посадил меня к себе на колени верхом. — Как же я скучал по тебе малыш… — вжал он свой пах с твёрдым своим естеством в мою изнывпющую и уже влажную промежность. Я замычала от удовольствия, в глазах потемнело. Меня трясло как от лихорадки. Не выдержав его медлительности я сама потянулась к нему за поцелуем. Но он сидел и смотрел на меня — не помогал. При этом сам рычал и притягивал меня за бёдра к своему паху. Я очень сильно хотела этот поцелуй, поэтому взяла его лицо в руки касаясь гладко выбритого лица — пахнущего очень вкусным запахом какого-то обалденного лосьона и приблизилась к его губам, не смело прильнула к ним. Боже как же мне хочется, чтобы он взял инициативу в свои руки и горячо поцеловал меня так, как умеет только он — выбивая весь кислород из моей груди. Но он медлил — то ли наказывая меня за все мучения, которые я ему учинила, то ли просто хотел, чтобы я сама поцеловала его. Мои руки тряслись как у последнего алкоголика, сердце громыхало так, как будто я только что пробежала стометровку, но я не смела останавливаться. Я не смела давать заднюю. Чтобы поудобнее устроиться на его коленях — для поцелуя, я поерзала на его бугорке и он набросился наконец на мои губы — обнимая меня с такой силой, что кости затрещали.
— Ммм — замычала я ему в рот и сама подалась бёдрами вперёд — неосознанно.
— О Боже Малышкаааах. Ты с ума меня сводишь… — пролез он руками под кофту и гладил мою спину, при этом вдавливал меня к себе так, как будто хотел соединиться со мной и не отсоединяться никогда. — Моя сладкая Черёмушках… — попытался пролезть ко мне в джинсы он, но ремешок на джинсах не давал ему сделать этого и его руки быстро переместились к моему ремешку — растегивать его. Он торопливо стягивал мой ремешок, а я наслаждалась его глубоким поцелуем и таким же бешенным дыханием как и у меня. От наших разгоряченных дыханий окна автомобиля вспотели и кислорода становилось очень мало. Весь мой кислород забирал возбуждённый Тамерлан. Голова закружилась и я чувствовала себя так, как будто нахожусь в какой-то другой реальности.