47.2. Утро
Просыпалась я уже не в таком хорошем настроении и не с таким решительным настроем — как вчера, не смотря на то, что на улице улыбалось солнышко и день был просто прекрасным, если судить по прогнозу погоды. Но высказывание " Утро вечера мудренее" — сработало лучше всех высказываний в данную минуту. Во первых я осознала, что я натворила, во вторых мне нужно было хотя бы договориться с ним о том, чтобы он предохрлнялся и не… От этих напряжённых мыслей меня начало колотить так жёстко, что зуб на зуб не поподал.
Как я могла вообще допустить такое? Как же я обьясню всё маме? Что же я натворила такое? Если я забеременею и он бросит меня то, я не смогу остаться в деревне. Я не смогу смотреть в глаза всем так же уверенно, как смотрела после первых сплетен про меня. А про то, что меня будут обсуждать и осуждать все снова — я не сомневалась. Похоже мне нужно будет бежать из родного дома и найти работу в городе. Там я должна буду обеспечивать себя и ребёнка сама. Ну а если не будет никакого ребёнка, то сделаю вид, что ничего и не случилось. Но лучше начинать готовиться к этому сразу, чтобы быть готовой. Первое время я конечно буду приезжать к маме, пока живота не будет видно, а потом… Боже, что же я натворила…
— Малыш, тебе холодно? Что с тобой? Тебе плохо? — соскочил Тамерлан и укутал меня в одеяло. — Здесь так-то не холодно… У тебя что температура? Да что с тобой иалыш? Неужели я сделал тебе больно? Малыш прости… Что нужно сделать? — тревожился Тамерлан не по детски, а у меня по щекам текли слезы и я никак не могла объяснить ему всего, что творилось у меня на душе, поэтому я просто качала головой и плакала. Эта истерика продлилась минут пятнадцать, во время которой он не мог найти себе места. Я понимала, что я его пугаю, но мое душевное состояние не отпускало меня и я ничего не могла с этим поделать. Тамерлан куда-то сходил сначало, а потом по быстрому вскипятил чай и заварил чай с душицей сказав, что этот чай очень вкусный и успокаивает. — Скажи малыш тебе больно? Может отвезти тебя в больницу?… — спросил он в конец расстерявшись, а я отрицательно покачала головой и пошла к умывальнику. После того как умылась холодной водой я немного успокоилась и села за стол.
— Из… Из-вини… мм-енн-ня… — решила я начать разговор.
— Ну что ты? Это ты меня прости. Я тебе больно сделал да? — спросил он снова. Я снова покачала головой отрицательно.
— Н-нет… Ппо-ппоз-зже… — произнесла я заикаясь, кое-как. Минут через пять или десять только, я более менее пришла в себя, только после этого я начала разговаривать с ним.
— Хорошо. — кивнул он. — Попей чайку… — прошёлся рукой по волосам взъерошив их и смотря на меня пристально. Я опустила глаза на стол и не могла поднять их на него. Я конечно понимала, что веду себя как ребёнок, но ничего не могла с этим поделать. Честно говоря я не думала, что меня сильно будет волновать чужое мнение. Может быть оно и не волновало бы меня, если бы я не боялась, что мама не выдержит осуждения людей. Не поймёт того, что я так поступила с ней и не простит меня. Она так верила в меня, а оказалось всё зря. Получается, что соседи были правы и я принесу ей в падоле, как говорили все про меня в прошлый раз. Мама горой ставала за меня и не разрешала людям и слова говорить обо мне. А я её подвела… Ну и Тамерлан не виноват в том, что я решила отдаться ему и не подумала о предохранении…
— Прости меня Тамерлан…
— Объясни мне что случилось? Что не так?
— Просто надо было предохраняться. — я так и не стала поднимать на него взгляда говоря с ним об этом…
— Ты не хочешь быть со мной?! — соскочил он. Я подняла на него изумленный взгяд.
— При чем тут быть с тобой? Я же могу забеременеть, а этого мне нельзя. — возмутилась я.
— Почему? — теперь его очередь изумляться. — Ты больна чем то? Тебе нельзя иметь детей?
— Нет не больна… — посмотрела я на него как на не смышленого. Неужели не понятно?