Я пожала плечами, сама пока до конца не поняв, чего мне хочется.
— В общем, в кухне все найдешь, если захочешь. Еда в холодильнике, чай на полке. Пойдем комнату покажу.
— Ты все-таки уходишь?
— Да, есть еще дела. Ты же не боишься сама дома находиться? Я могу сигналку поставить?
— Ладно. Спасибо.
— Вот, здесь можешь ночевать.
Мы вошли в просторную комнату с нежно-голубым и белым дизайном. Красиво, стильно и комфортно. А кровать! Да она огромная!
— Здесь шикарно.
— Рад, что тебе нравится. А теперь мне пора.
— Спасибо тебе, Захар. Ты точно мой Ангел-Хранитель.
— Это вряд ли, кроха. Но вот предупреждать меня о таких дела стоит.
— Хорошо.
Захар щелкнул меня по носу и прошел к выходу. Я наблюдала за ним, пока он обувался, а в голове то и дело вертелась мысль, что нужно извиниться. Из-за меня он бросил все дела, примчался, возможно, на другой конец города, и в добавок пришлось оставить меня ночевать у себя в квартире. Но я правда не могла вернуться домой сегодня. Тогда пришлось бы рассказывать маме про клуб. А значит, заставлять ее нервничать.
— Захар, ты извини, что так получилось.
— Повезло, что Шах — мой друг. В другом случае, не знаю, что было бы.
— Верка дура, сказала, что в курсе о ее приходе.
Захар хмыкнул и, поправив куртку, посмотрев мне в глаза:
— Шах — серьезный дядя, и с такой пигалицей, как твоя Верка, точно дружбу водить не станет.
— Почему пигалица? Я тоже?
— А ты кроха. Все, закрывай на замок. Проснешься, я буду дома.
Я кивнула и улыбнулась Захару прежде, чем он закрыл двери.
Щелкнув замок, я выдохнула и наконец-то сняла с себя легкую курточку.
Не знаю почему, но дома у Захара я чувствовала себя комфортно, не как гость. Снова осмотрелась, полюбовалась красотой и вскоре ушла спать. Есть не хотелось. Я была сыта Веркиными выкрутасами.
А дома меня ждал новый неприятный сюрприз.
Поднявшись по ступенькам, я остановилась около своей квартиры, взглядом застыв на двери. «Юлька, малолетняя шлюшка» гласила надпись. От неожиданности отступила назад и спиной уперлась в перила. Сумка рухнула на ступени.
— За что? — прошептала себе под нос и вздрогнула, когда замок щелкнул и дверь открылась.
— Юленька, ты чего, милая?
Значит, мама еще не видела этого позора.
— Мам, я не знаю, кто это сделал и… за что.
— Ты о чем?
Она не сразу поняла мою истерику и только после кивка посмотрела на дверь.
— Вот же скоты поганые! Это кому так неймется, а? Тварюки общипанные. Ну, поганцы, узнаю кто, уши оторву.
— Мам, я не такая. У меня никогда никого не было.
— Юленька, ты что думаешь, я поверю в этот бред? У меня мозги на месте, и я свою дочку знаю. Не думай об этом и внимания не обращай. Придурки, они и в Африке придурки. Пойдем, — она взяла меня за руку и потянула в квартиру, — пойдем-пойдем, чая попьем.
— Мам, нет. Давай, пожалуйста, сначала отмоем это. Я не хочу, чтобы все видели.
— Конечно, доченька. Беги переодевайся.
Я кивнула и тут же порывисто бросилась маме в объятия.
— Только не плачь, девочка. Я не переношу твоих слез.
Отстранившись, вытерла мокрые дорожки с щек и резко закивала.
— Не буду, не буду, мамуль.
Я ушла в свою комнату, чтобы переодеться. Но когда достала из кармана телефон, подумала о Захаре. Сообщить ему или не стоит? Не скажи я ему сама, он узнает от мамы, та точно скрывать не станет. А Захар будет злиться, что я от него это скрыла.
«Ты занят?»
Отправила сообщение и, отложив телефон начала переодеваться. Сарбаев ответил, когда я была уже в домашнем костюме.
«Для тебя нет. Что случилось?»
«Наберу.»
Вдох-выдох.
— Слушаю, кроха. Что-то случилось?
— Привет, Захар. Да, я… ты извини, что я тебя беспокою.
— Говори, что произошло. Опять этот ублюдок со своим дружком?
— Нет, я не знаю, кто это.
— И? Говори, Юль! — рыкнул он, и я через телефон поняла, что Захар начинает злиться.
— У нас на двери надпись появилась. Плохая.
— Степан пидорас? Ой, прости. Так что там написано?
— Там написано, что я шлюха.
— Да бл*ть! Уроды! Не вытирай, Юлька, я сейчас приеду.
— Жду тебя.
От обещания Захара приехать мне стало легче. Я словно знала, что только он может меня защитить. Меня и маму. И я была очень благодарна ему за это.
Захар приехал быстро. Осмотрел двери, сфотографировал их, не знаю зачем, и пообещал вечером вернуться. А я интенсивно принялась все вытирать. Потребовалось больше двух часов, чтобы дверь выглядела, как раньше. Не знаю, кому это понадобилось, но он определенно больной придурок.