– Ну как тебе наши комнаты, зажигалка? – Меня обдало жаром его тела, когда он приблизился ко мне сзади и, обхватив руками, прижал к себе. В его объятиях мне было так тепло, я чувствовала себя защищенной… несмотря ни на что.
– Может, сходим на пробежку, пока еще не стемнело?
Он провел губами по впадинке между шеей и ключицей, и это легкое движение заставило мое сердце трепетать. Но я решительно одернула воротник блузки и повернулась к нему, чувствуя себя так, словно слопала целую клумбу кактусов.
– Ты трахался с другими женщинами?
Наши глаза встретились, и меня охватила волна отчаяния, когда я посмотрела ему в лицо.
Хоть убей, я не могла понять, что у него происходит в голове.
– Я понимаю, что не имею права спрашивать тебя об этом. – Я пристально всматривалась в его голубые глаза, он тоже сверлил меня вопрошающим взглядом. – Мы с тобой тогда разошлись, так ведь? И между нами было все кончено. Но все же я хотела бы знать…
Я ждала ответа, но его глаза внезапно засветились веселыми огоньками. На самом деле он улыбался!
– Значит, это волнует тебя? – спросил он с лукавым видом, приподнимая одну бровь. – Ты переживаешь, что я спал с другими?
Во мне вскипела ярость пополам с ревностью, я схватила подушку с дивана и обрушила ее на его грудь, вся пылая негодованием.
– А ты как думаешь, чертов извращенец?
Он схватил подушку и отбросил ее в сторону.
– Покажи мне, насколько это тебя волнует. – Веселые искорки в его глазах разозлили меня еще больше, стиснув зубы, я швырнула в него еще одну подушку.
– Признавайся немедленно!
– Зачем тебе это знать? – Он откинул подушку и приблизился ко мне с дерзкой улыбкой. Я отступила. – Ты же бросила меня, зажигалка, забыла? Сбежала, оставив это милое письмо с пожеланиями пойти к черту и начать новую жизнь.
– Это не так! Я оставила это письмо, потому что люблю тебя, и открыто об этом написала. А ты мне не признавался, пока я не вернулась и не заставила тебя это произнести.
– Ты такая очаровательная, когда злишься. Иди ко мне. – Он схватил меня за шею и притянул к себе. Мне потребовались все силы, чтобы вырваться.
– Ремингтон! Ты что, издеваешься надо мной? – в полном отчаянии крикнула я.
– Я сказал, иди ко мне. – Он снова схватил меня в объятия, а я вертелась и извивалась в его руках, пытаясь высвободиться.
– Реми, скажи мне! Скажи, что ты тогда творил? – умоляла его я.
Он придавил меня к стене, прижавшись лбом к моему лбу с видом собственника.
– Мне нравится, как ты меня ревнуешь. Это потому что ты меня любишь, правда? Ты не хочешь меня ни с кем делить?
– Отпусти меня немедленно, – зло выдохнула я.
Он поднял большую загорелую руку и обхватил пальцами мою щеку, так нежно, словно я была хрустальная.
– Я-то точно не хочу тебя ни с кем делить. Хочу, чтобы ты принадлежала мне одному. Ты моя, и я никогда тебя не отпущу.
– Это не мешало тебе отказывать мне в физической близости многие месяцы, – задыхаясь, произнесла я. Внутри у меня все горело от ревности и страдания. – А я умирала от любви к тебе. Сходила с ума. Я… даже кончила, обтираясь о твою ногу, как полная идиотка. Ты не допускал меня до себя, а я умирала от желания. У тебя больше выдержки, чем у самого Зевса! А не успела я ступить за порог, как они притащили тебе всех этих шлюх, и для них, конечно, нашлось место в твоей постели.
Он все еще улыбался, но огоньки в его глазах погасли, и взгляд стал серьезным.
– А что бы ты сделала, будь ты там? Попыталась их остановить?
– Конечно!
– Но тебя там не было?
Мне показалось, что я вот-вот задохнусь.
Он опустил голову и заглянул в мои глаза с искренним любопытством.
– Где ты находилась в то время, Брук? – Его большая теплая ладонь обхватила мою шею, большой палец поглаживал ямочку, где бился пульс.
– Я была сломлена, – воскликнула я с гневом и горечью. – Ты сломал меня.
– Неправда. Это твое письмо сломало меня.
Глаза его больше не смеялись. Он нежно провел большим пальцем по моей шее, обвел мой подбородок, погладил губы.