То, что он согласился на лечение, было для него той самой спасительной надеждой. А когда все его усилия оказались бессмысленными, надежда превратилась в призрак. Он снова прошёл сквозь те самые круги ада, и угодил в ловушку полного безверия.
Наступив дважды на одни и те же грабли, он попросту сломал их пополам.
- Виктор стал отдаляться. И чем больше я пыталась хоть как-то удержать его и убедить в своей любви, тем упорнее он старался разрушить наши отношения. Он попросту убивал нашу семью.
- У него были другие женщины?
- Были. И половину он даже не отметил в своей личной карточке.
- Я бы не смогла мириться с этим.
- А я пыталась. Я сильно его любила.
- Виктор этого не оценил?
- Он сказал, что не может уважать и любить женщину, которая пала так низко, что готова положить свою гордость на алтарь блудливого психопата.
- И тогда ты наконец-то решила с ним развестись?
- Тогда я решила ему изменить, чтобы он почувствовал как это больно.
- У тебя получилось?
- Более чем. Мне даже понравилось, и я сказала ему об этом. Виктор взбесился.
- Он тебя ударил?
- Нет. Он никогда бы не поднял на меня руку. Виктор сказал, что очень рад, что теперь я могу понять, что такое жить разнообразной полноценной жизнью. И я поняла, что нашим отношениям действительно пришёл конец.
- Тогда я просто не понимаю, как ты до сих пор можешь его любить?
Мария всхлипнула и спрятала голову в ладонях. Несколько секунд было слышно только её дыхание.
- Мне тяжело его разлюбить.
- Почему.
- Видимо где-то в глубине души, я этого не хочу.
Она и в самом деле этого не хотела. И мне не трудно было её понять. Когда строишь дом, выкладывая его по кирпичику, планируя каждую комнату, каждую щель, очень трудно заставить себя не любить этот дом. Даже если от него остались одни руины. Можно заставить себя просто жить другой жизнью, ставить другие цели, но заново строить дом? А как же быть с тем, другим, который всё ещё живёт в твоей памяти? У некоторых это остаётся на всю жизнь. Другие умудряются забывать. И только Мария может решать, что её больше устраивает.
Оставался ещё один вопрос. Насколько дорог Виктору этот самый дом. На мой взгляд, его всё ещё держат эти руины.
-10-
Таким образом я убила ещё два месяца. Оставалось ещё три. Время то летело, словно ветер, то ползло медленнее черепахи. Коллин выходил на связь редко, вся команда была очень занята. Меня допускали в центр только по большому блату, и мы не могли этим злоупотреблять. Я утешала себя: о чём можно было поговорить, когда каждая фраза звучит после другой только спустя семь минут. Разве только услышать голоса друг друга. Далёкие, искажённые, но по-прежнему родные до боли в сердце голоса.
Одиночество и тоска снова прокрались в мою душу. Должно быть, моя крепкая броня где-то прохудилась. При взгляде на пустующую соседнюю подушку у меня щемило в груди.
По вечерам я по-прежнему навещала Арнольда и Димариса, иногда прогуливалась вместе с Марией по вечернему парку. Но едва я переступала порог дома, одиночество впивалось в мою душу стальными клещами.
В итоге я решилась на отчаянный шаг: я решила стать опекуном щенка. Думаю, Коллин вряд ли будет против. Тем более будущему ребёнку будет полезно, если рядом будет находиться дружелюбный пёс. Все дети мечтают о собаке.
У Димариса когда-то была собака. Она умерла несколько лет назад. Димарис тогда очень расстроился, и поэтому Ольга категорически отказывалась заводить ещё одного пса.
А у меня теперь будет друг. Я ещё не решила, кто это будет, девочка или мальчик, но в центре опеки собак мне уже подобрали несколько вариантов.
Говорят, что собака сама выбирает себе опекуна, и это чистая правда. Едва я пересекла порог питомника, как мне под ноги бросился тёплый пушистый комочек, и принялся лизать мои голые ступни. Я наклонилась и взяла его на руки. Пёс тут же принялся облизывать моё лицо.
Вопрос был решён. Отныне Дасти, как я назвала своего щенка, будет жить в нашем доме на правах полноправного члена семьи. Надеюсь, Коллин будет не сильно против. Уход за Дасти будет своеобразной подготовкой к воспитанию собственного ребёнка.
Дасти был просто прелесть. Он не только скрашивал мне одинокие вечера и выходные, он заполнил собою весь дом, вытеснив пустоту и грусть. Дасти ни минуты не позволял мне скучать: постоянно метался из одной комнаты в другую, растаскивал обувь по углам, грыз мебель. По утрам он с визгом вскакивал и принимался носиться по кухне, требуя завтрак, а пока я готовила еду, потрошил мою постель, если я не успевала её убрать. В те редкие минуты, когда он мирно спал на моём любимом ковре, который я всё ещё планировала использовать как любовное ложе, я искренне наслаждалась тишиной.
Я ласково называла Дасти маленьким чудовищем, а Димарис вообще души в нём не чаял. Эти двое были словно созданы друг для друга - носились вместе как угорелые. Глаза Димариса наполнялись слезами, когда мы с Дасти уходили домой.
Я старалась не приучать Дасти спать со мной в одной постели, однако почти каждое утро я обнаруживала его спящего, свернувшись калачиком у моих ног. Пару раз он намеревался устроиться на подушке Коллина, но меня это решительно не устраивало. Я злилась и отправляла его в гостиную, а дверь в спальню прочно блокировала. Тогда Дасти начинал скулить, царапаться в дверь и, клянусь богом, я видела в его глазах слёзы. Моё сердце не могло этого выдержать, и, коря себя за мягкотелость, я позволяла ему войти.
Почему рано или поздно, все, кого мы любим, прочно садятся нам на голову? Я часто задавала себе этот вопрос, но ответа так и не придумала.
Так проходили мои дни. Один за другим в ожидании Коллина. Гоняясь за Дасти, я похудела ещё на полразмера. Мне наконец-то удалось забрать моё серебристо-фиолетовое платье и, о чудо, - оно сидело на мне идеально! Я критически посмотрела на себя в зеркало и поняла, что Сергей был прав: ещё чуть-чуть и от моих прелестей останутся одни воспоминания. Но я планировала наверстать потерянное во время беременности.
Ребёнок... Я так мечтала о нём, что в своих эротических снах постоянно видела, как мы с Коллином работаем над его появлением. Я всё время меняла место и обстановку, примеряя то один, то другой вариант. Это событие должно отложиться в памяти, как одно из самых романтических эпизодов в нашей жизни. Наверное, я немного тронулась умом. Всем известно, что нельзя проигрывать реальные ситуации в голове, потому что в настоящей жизни они обязательно пойдут совсем не так, как представляешь. Но что поделаешь, если это помогало мне бороться с приступами тоски.
Оставалось чуть больше двух месяцев. Если быть точной, то семьдесят два дня.
Я смоделировала на стенке сенсорный календарь, и отметила эти дни красным. Каждый день, который проходит, будет терять свою окраску. Таким образом, до приезда Коллина их будет становиться всё меньше и меньше, пока не останется совсем чуть-чуть.
Когда же уже наступит этот желанный день? Я пометила его в календаре серебристо-фиолетовым цветом.
Одним утром я проснулась с ощущением, что должно произойти что-то необыкновенное. В душе что-то словно трепетало, и сердце стучало громко-громко, как будто хотело выпрыгнуть из груди. У меня давно не было такого чувства, и я не знала радоваться мне или плакать. Я посмотрела на календарь и улыбнулась: стала на один красный квадратик меньше чем вчера. И тут до меня дошло: сегодня ведь день отправки корабля Коллина обратно на землю. Сегодня они приведут в действие автопилот и погрузятся в состояние искусственного сна. Это был первый шаг на пути домой.