- Как мне надоели эти звёзды, - сказал он вслух.
Давид, который в этот момент слушал музыку, увидел, как его губы шевелятся и снял наушники.
- Чего тебе опять неймётся?
- Я всё думаю, думаю и понимаю, что это был мой последний полёт в космос.
- Струсил? Такое иногда бывает. Просто в жизни нужно быть готовым ко всему.
- К тому, что два года просто так выкинут из твоей жизни? Нет уж, спасибо. Я не готов дарить случаю самые драгоценные моменты моей судьбы.
- Да ждёт она тебя, Ромео. Куда она денется? Небось с ума сошла от беспокойства, пока мы плавали чёрт знает где. Представляешь, как она обрадуется, когда ты вернёшься? Хотел бы я оказаться на твоём месте той ночью, когда вы останетесь вдвоём впервые за всё это время.
- Думаешь, я буду ждать ночи? - улыбнулся Колин. - Нам бы только добраться до душа.
- Вот послушаю я тебя, Золянский, и мне захочется жениться во второй раз. Не порти меня, пожалуйста.
Коллин рассмеялся и отвернулся к иллюминатору. Давид снова одел наушники, но из-подтишка наблюдал за ним, как меняются черты его лица в зависимости от того, какие мысли посещали его голову.
Коллин представлял себе как увидит Лару, как сожмёт её в объятиях, как сорвёт с неё одежду и будет любить так, как она захочет. Она любит секс. А Колин любит её больше жизни. Он только теперь понял, как сильно её любит.
Интересно, сильно она изменилась за эти два года? Иногда люди меняются быстро, иногда не очень. Главное, чтобы она была прежней чуть наивной девчонкой, которая говорила, не подумав, и бросалась ему на шею каждый раз, когда чувствовала себя счастливой. Главное, чтобы она по-прежнему его любила.
Он так виноват перед ней за то, что заставил ждать. Он выкинёт к чёртовой матери её личную карточку. Что бы ни было в её жизни всё это время, он не собирается калечить свою любовь. Главное, чтобы она его ждала.
А если она его уже не ждёт?... Слишком больное было это если, чтобы дать на него вразумительный ответ... Ему хотелось верить, что она его всё-таки ждёт.
Между тем наступило время обеда. София как единственная женщина на корабле временно взяла на себя обязанности хозяйки стола и суетилась на кухне. Готовить она толком не умела, но сервировать стол из готовых блюд было вполне в её силах.
Эдвин Бражинский занимал себя тем, что изучал данные о полёте "Татума" с того момента, как робот починил его системы. Корабль благополучно достиг стабильной орбиты планеты под названием Уриил. Какой ещё Уриил? Эдвин даже не слышал о такой планете, однако записи выдавали именно эту информацию. Эдвин проследил траекторию полёта и запросил данные о расстоянии, которое им пришлось преодолеть. Цифры, которые он увидел на мониторе, едва укладывались в его голове.
Этого просто не может быть. Капитан запросил информацию о планете из базы данных и сделал собственные расчёты. Потом взглянул на дату, указанную на мониторе, и сравнил все эти цифры. В голове творилось бог знает что.
Эдвин глубоко вздохнул и долго не мог выдохнуть. К этой мысли нелегко было привыкнуть. Система функционировала нормально. Просто нелегко было поверить в то, что она выдавала. Но пока ещё существовала вероятность, что всё это нелепая ошибка. Бражинский ещё раз глубоко вздохнул и связался с Землёй.
Земля подтвердила, что система функционировала нормально. Теперь Бражинскому стало ясно, почему они все себя так странно ведут.
Нужно сообщить команде. Нужно предупредить, чтобы они успели хоть немного привыкнуть к этой мысли. Но как к такому можно привыкнуть... Даже ему, Эдвину Бражинскому, чья семья полностью находилась здесь, на борту, было нелегко. Но он капитан. Он должен взять себя в руки и проявить характер. Он всё-таки сделал своё дело и привёл корабль на Землю. Пусть даже спустя столько времени. Эдвин нажал кнопку коммуникатора и по личным каналам вызвал к себе Софию и Давида.
- Друзья мои, сейчас я обращаюсь к вам не как капитан, не как член команды, а просто как человек, как друг, с которым пришлось разделить тот нелёгкий путь, который мы проделали. Есть новость, хотя и не очень хорошая, но я обязан вам сообщить.
- Может, нам лучше дождаться Колина? - предложила София, стараясь выглядеть спокойной. - Это ведь касается всех нас?
- Да, это касается всех. Но Колина я не вызывал. Признаться, я боюсь ему говорить. Он ведёт себя так, что...словом, я не знаю, как ему это сказать.
- Но может вы нам скажете? - спросил Давид.
- Посмотрите на дату, которую выдаёт монитор.
- О господи, - воскликнула София, - это не ошибка?
- К сожалению, нет.
Три пары глаз испуганно уставились друг на друга. Каждый хотел что-то сказать, но в то же время, не о чем было говорить. Никто даже представить себе не мог, что такое может произойти. Но тем не менее оно произошло. И с этим придётся жить.
- Я думаю, - сказал Давид, - что нам пока не стоит ему об этом говорить.
-4-
Четыре дня пролетели очень быстро. Корабль благополучно приземлился в космопорте, и вот уже вся команда оказалась на земле космодрома. Все четверо дружно подняли глаза к небу, наслаждаясь его голубизной. Столько лет не видеть Солнца, не дышать свежим воздухом, не чувствовать дуновения ветра обнажённой щекой...они радовались как дети. На какое-то время напряжение, сковывавшее их все четыре дня, отпустило, и стало легче дышать.
Земля, наконец-то они на родной планете и чувствуют под ногами твёрдую земную почву.
- Жаль, что вокруг нет птиц, - сказала София. - Мне хотелось бы услышать, как поют птицы. Или жужжат пчёлы. Хочу услышать запах цветка. Эдвин, подари мне букет.
- Вот вам цветы, госпожа Бражинская, - раздался за спиной тоненький голосок. София повернулась и увидела молоденького пилота, который протягивал ей букет хризантем. Она схватила его, как будто это были последние цветы в её жизни. Они так восхитительно пахли, что у неё закружилась голова.
Команду повели к выходу из космопорта. По дороге сопровождающий рассказал, что им предстоит несколько весьма нелёгких дней. Их обследуют врачи, психиатры и специалисты из центра искусственного сохранения жизни. После этого им предстоит две недели карантина, в течение которых все посещения посторонних лиц строго запрещены.
- Поэтому нас никто не встречает?- спросил Колин, который всю дорогу то и дело оглядывался по сторонам, ожидая увидеть Лару. Увидеть её хотя бы мельком. Только бы знать, что она его ждёт...Только бы узнать...
- Но это же несправедливо. Мы столько лет не видели своих близких, - продолжал Колин, не замечая, что доктор смотрит на него как-то странно. - Ну а видеосвязь, надеюсь, не запрещена? Или вы держите всё в секрете?
- Господин Золянский, кажется? Дело в том, что вы наверно не в курсе. Но мне почему-то сказали, что в курсе. - издалека начал сопровождающий, но тут же почувствовал, как его больно ткнули в бок.
- Колин никак не дождётся, чтобы увидеть свою невесту. Он очень её любит. - сказал Давид, сделав выразительные круглые глаза. - Мы не знали, как повлияет на его психику новость о том, что все контакты запрещены центром эпидемиологии. И поэтому пока ничего ему не говорили.
- Но это же глупо, - сказал Колин. Сопровождающий посмотрел на него с жалостью и покачал головой. - Я ведь не маленький ребёнок. Я всё понимаю.
Радость, вызванная возвращением на родную планету, была омрачена. Все члены команды, не сговариваясь, шли молча, опустив глаза. На душе было неуютно, и у каждого были на то свои причины.
Коллин был заметно разочарован и обозлён. Им столько пришлось вынести, и теперь снова ждать. Снова оттягивался тот момент, когда он наконец увидит свою невесту.
Бражинский корил себя за то, что в своё время не сумел принять правильного решения. Хотя в глубине души понимал, что ничего другого никто и не сумел бы им предложить. Одна неточность потянула за собой череду случайных ошибок, которые вылились в итоге в огромный ком. Ничего не поделаешь, нужно жить дальше с тем, что у них есть на сегодняшний день.