Недалеко от нас группа мужчин о чем-то оживленно спорят, и это невольно привлекает внимание. Они не стесняются повышать голос, что заставляет остальных гостей оглядываться в их сторону. Трое наперебой объясняют что-то собеседнику, который нахмурено их слушает. Он выглядит вполне привлекательно: подтянутая фигура, выразительные черты лица, присущая богачам надменность, которая кстати ему к лицу. Но поражает не это. Стоит мужчине открыть рот, чтобы ответить, в радиусе трех метров воцаряется тишина. Мне кажется, даже птицы перестают петь, чтобы послушать, что же он скажет. Он явно обладает огромным авторитетом. На вид мужчине около сорока, но может, я ошибаюсь.
— Кто это, Инесса? — киваю в сторону гостя, и хозяйка дома следит за направлением моего взгляда.
— Это Ренат Хасанов. Неужели не слышала о нем? — у нее такой вид, будто я сказала, что планирую сменить пол к этим выходным. — Владелец крупной сети ювелирных, один из учредителей «Росстали», дважды отец и сейчас, кстати, в поиске очередной жены.
Она отпивает шампанского и мне кажется, раздевает гостя взглядом.
— Почему я должна слышать о нем? — пожимаю плечами и пробегаю глазами по залу в поисках папы, но того нигде не видно.
— Потому что твой отец с ним в довольно тесных отношениях. Я думала, тебе лучше знать о, их совместных проектах.
Кто-то из гостей окликает хозяйку дома и она извиняется и отходит, оставив меня одну.
Совместных проектах…
Никогда не спрашивала у папы чем он занимается, а он особо не рассказывал. Отец не из тех, кто любит делиться деталями сделок и тонкостями своего бизнеса.
Прием, как и все подобные вечеринки, навевает жуткую скуку, и я решаю пройтись по залу и найти отца. Если он уже поговорил с Виталей, и тот отговорил его, то находиться здесь мне ни к чему, поэтому я пробегаю взглядом по лицам гостей, ища знакомое.
Папу я встречаю в коридоре, ведущем к лестнице на второй этаж, и решаю не бросаться с места в карьер и осторожно заговариваю.
— Ты хотел показать мне жениха…
Ну же, скажи, что свадьбы не будет, скажи!
— Он все еще не приехал. И вообще, что это ты наплела Мазурову днем интересно мне знать? Виталя пытался отговорить меня отдавать тебя замуж, дочь что на тебя нашло?
— Пап, я…
— Ты же знаешь, я не люблю, когда мои решения подвергаются сомнению, а ты снова это сделала.
Слова застревают в горле, и вместо оправдания я лишь хлопаю глазами, надеясь, что никто нас не слышит.
— Надо было сразу с тобой поговорить, но важный звонок отвлек. Я не позволю тебе обсуждать мои решения с посторонними, поняла? И чтобы я больше не слышал…
— Папа!
— Не перебивай Ангелина! — он сердито на меня смотрит осаживая взглядом, и я снова чувствую себя так, словно мне пять лет. Хочется провалиться сквозь землю, а лучше уйти! — Ты выйдешь замуж, ясно? Ангелина!
Его слова летят мне вслед, а я уже развернулась и рванула к дверям на выход. Едва дожидаюсь, когда мне подгонят машину, переминаюсь с ноги на ногу, нетерпеливо теребя подол платья.
Как он мог отчитывать меня как маленькую девочку? Я больше не ребенок! И если он решил что ответственность за разговор с Виталей лежит полностью на мне, он ошибается. Мазуров сам предложил помощь. Тоже мне рыцарь!
Передо мной останавливается сверкающий красный мерс, и я сажусь за руль, благодарно кивая служащему.
Слезы застилают глаза, когда я выезжаю с парковки, смахиваю их и крепче вцепляюсь в руль.
Музыку не включаю, хотя больше всего на свете хочется заткнуть в мозгу разъяренный голос отца.
Ты выйдешь замуж, ясно?
Почему все вокруг все решают за меня?
Выезжаю на магистраль и несусь по ней в сторону города. Машин почти нет, поэтому поездка немного расслабляет, и слезы уже не щипают глаза, что очень кстати, потому что присмотревшись к дороге, замечаю сбоку какую-то тень.
Это собака на обочине или…
Человек!
Даю по тормозам, и открыв дверь выскакиваю из машины не отрывая взгляда от черной массы в десяти метрах от меня.
Это мужчина. Черные джинсы и кожанка перепачканы пылью и грязью, но присмотревшись я понимаю, что это скорее всего кровь. Она заливает гравий под безжизненным телом, понимаю это когда подхожу вплотную. Меня начинает мутить.
Опускаюсь около тела на колени и дрожащей рукой сжимаю плечо мужчины, переворачивая окровавленное тело на спину. И ахаю.
12
— Ты? — он закашливается, и я вижу как его губы окрашиваются в цвет крови. Руки дрожат, и я пытаюсь сообразить, где телефон, чтобы вызвать помощь, но мысли путаются, паника накрывает, и я просто оседаю рядом с ним на обочину.