Впереди была долгая жизнь, и Кэролин с трепетом ждала ее начала.
***
Как Марти и обещал, репортеры все же настигли их при выписке из клиники. Несколько человек шустро выскочили из машин, когда Дерек и Кэролин показались на крыльце, подскочили к ним и защелкали камерами. Кэрри зажмурилась от вспышек света и невольно сжалась, боясь раздражения Дерека.
Но ее удивлению не было предела, когда она поняла – он не злится. Напротив, на лице его играла улыбка, счастливая, чуть отстраненная, и он даже помахал рукой в камеру, другой крепко сжимая ладонь Кэрри.
Выглядел Дерек намного лучше. Он еще был немного бледен, и синяки под глазами полностью не прошли, но он почти восстановил вес, потерянный во время своего запоя. Он принял душ этим утром, и его темные волосы лежали волнами, чуть поблескивая на солнце. Кэролин невольно загляделась на него, спускаясь следом по лестнице, и тут же попала в объектив камеры. Что ж, пусть весь мир видит, что она любит его. Больше ей нечего скрывать.
Рука об руку они сели в такси, и Дерек выдохнул, все еще улыбаясь:
- Нашли, черти…
- Ага, - Кэрри бросила на него осторожный взгляд. – Но ты, вроде, не против.
- Не против, - согласился Дерек. – Пусть снимают нас с тобой, если хотят. Завидуют.
Кэрри улыбнулась ему в ответ и порозовела. Ее то и дело охватывало непонятное смущение в его присутствии, словно не было между ними этих долгих, волнующих, порой мучительных отношений, и столь откровенных признаний. Она словно впервые открывала для себя каждый его взгляд, каждое слово – возможно, так оно и было. Ведь прежде Дерек почти не был собой, а сейчас он расслабился, совершенно и полностью, и Кэрри просто таяла от счастья, наслаждаясь его нерешительным, но искренним теплом.
Впрочем, пока только на словах. Никаких объятий и поцелуев – Дерек был болен, да и обстановка не располагала к ласкам. Поэтому у Кэрри было ощущение, что они только начали встречаться, точно влюбленные подростки, и бояться коснуться друг друга лишний раз.
Такси доехало до дома довольно быстро, и Кэрри стало немного грустно, когда они поднялись в квартиру. В больнице никто их не тревожил, Кэролин только изредка отделывалась сообщениями, они принадлежали друг другу, а сейчас жизнь снова закружит в своем вихре. Но, поймав мягкий взгляд Дерека, почувствовала себя лучше.
В квартире было чисто. Джессика по просьбе Кэрри выбросила все бутылки, когда ездила за вещами для них – после ее возвращения Дерек получил еще одну взбучку, потому что увиденное потрясло Джесс до глубины души – но об уборке пришлось просить Анну. Кэролин было немного стыдно перед этой порядочной женщиной, и ей не хотелось, чтобы она видела, насколько Дереку было плохо. Но выбора не было. К тому же, Анна уже сталкивалась с чем-то подобным, сильно она не удивилась.
Сейчас квартира пахла свежестью, и в ней царил порядок. Дерек поднялся по лестнице – медленнее, чем обычно – чтобы отнести вещи в спальни, а Кэрри тут же отправилась на кухню. Она хотела приготовить что-нибудь вкусное для Дерека, ему ужасно надоела больничная еда.
Вскоре он присоединился к ней. Сидя на стуле, Дерек наблюдал, как она готовит, время от времени улыбаясь ей. Они перебрасывались незначительными фразами, и оба словно никак не могли решиться сказать друг другу нечто более важное.
После ужина Кэролин решила помыть посуду, а Дерек подошел к ней.
- Я пойду, прилягу, хорошо? – На лице Дерека уже не было той восковой бледности, что в первые дни в больнице, но он, тем не менее, выглядел уставшим.
Кэролин было слегка не по себе от его поведения – тихого и немного заторможенного, но она не подавала виду. У них обоих слишком много перегорело в душе за минувшие дни, и сейчас оба боялись сделать лишний шаг. В действиях Дерека сквозила нерешительность и какая-то покорность. Кэрри казалось, он готов принять любое ее решение. Скорее всего, так оно и было.
- Конечно, иди! – ответила она ему. – Если что-то понадобится – зови, хорошо?
Дерек слегка усмехнулся:
- Я же не лежачий, Кэр. Просто устал немного.
- Знаю, но… Я переживаю. – Кэрри отвела глаза и усиленно занялась уборкой посуды.