– Я пошла, – резко бросила она Маркусу.
Выйдя на тропинку к дому, она старалась держаться от него на расстоянии и испуганно вздрогнула, когда зацепилась волосами за ветку.
– Остановись на минуту, – скомандовал Маркус и протянул руку, чтобы высвободить ее волосы.
Он стоял слишком близко к ней. Слишком близко. Полли почувствовала, что у нее кружится голова и слабеют ноги.
– Стой спокойно, – раздраженно повторил Маркус, аккуратно вытаскивая ветку.
У Полли возникло ощущение, будто Маркус обнимает ее… Она чувствовала, как у нее горит лицо, как ее охватывает нервное напряжение, почти паника. Полли едва дышала, и, если бы он, наконец, не отошел, она бы наверняка сотворила какую-нибудь глупость.
– Ну вот, теперь ты свободна.
Свободна… Полли уже была готова сказать ему, что она не может быть свободна… но вовремя остановила себя. Ее «спасибо» было кратким и резким, будто слова застревали у нее в горле.
Маркус постоянно вызывал у нее протест, заставлял переживать, будоражил и раздражал ее больше, чем кто-либо другой. Иногда она чувствовала взаимную враждебность в их отношениях. Но жизни без Маркуса Полли уже не мыслила.
– Нет необходимости сопровождать меня, я справлюсь сама, – отрывисто и скупо произнесла она.
– Ты никогда не бываешь, довольна, когда я тебе помогаю, – уколол ее Маркус. – Полли, а тебе не приходило в голову… – Он замолчал.
– Что должно было прийти мне в голову?
Но Маркус просто покачал головой и мрачно произнес:
– Не имеет значения.
«Нет, – хотела она поправить его. – Это я не имею для тебя значения, Маркус, именно я!» Ей едва хватило сил сдержаться.
Войдя в дом, Полли сразу прошла в кухню, где в ней пробуждался какой-то древний, необъяснимый кулинарный инстинкт.
«Мам, тебе надо было иметь полдюжины детей, а не одного ребенка», – часто говорила ей Брайони.
Может, дочка не так уж далека от истины; может, любовь, которую Полли изливала на «Фрейзер-Хаус» и его гостей, была просто формой замещающей терапии. Таким образом, она давала выход той любви, которую уже не могла подарить своему возлюбленному Ричарду…
Но удивительно, как Маркус был похож на нее по части еды! Настаивая на высококачественной, полезной для здоровья пище, он, как и она, не был гурманом. Поэтому и оставался таким стройным, мускулистым, полным огня.
А еще Маркус поддерживал форму физическими упражнениями. Однажды Полли торопилась в бассейн, где часто плавала перед завтраком. Войдя, она увидела, что Маркус уже там. Потрясенная, Полли наблюдала, как он вытягивается в эффектных движениях кроля, как ловко переворачивается у дальнего конца бассейна. Она быстро повернулась к выходу, но, к ее досаде, Маркус вышел из воды и пошел за ней.
– Прекрасный купальник, – снисходительно заметил он, рассматривая ее. – Откуда такой? От какой-нибудь подружки Брайони, участвовавшей в кастинге?
Возможно, купальный костюм Полли был слегка старомоден, простоват, она покупала его, когда Брайони была еще ребенком. Но бикини, которое ее заставила купить дочь в прошлом году, являлось, по мнению Полли, слишком открытым и вызывающим.
Полли глядела, как капли воды прокладывают дорожки, стекая по темным волосам Маркуса через рельефные мускулы его груди и живота, и потом…
Проследив за ее взглядом, Маркус усмехнулся и обернул бедра полотенцем. Только тут до нее дошло, как пристально она уставилась на него и куда именно смотрит. Ее лицо загорелось от стыда так сильно, что он спросил:
– Что такое, Полли? Ты что, забыла, как выглядит мужчина, или это… – он протянул руку и дотронулся до ее разгоряченного лица, – потому, что ты, наконец, вспомнила? – И, прежде чем она успела хоть что-нибудь произнести, требовательно спросил: – Ты что, думаешь, если бы вы с Ричардом поменялись местами, Ричард также соблюдал непорочность?
– Непорочность соблюдать легко, когда ты… когда существует только один человек в мире, которого ты любишь, только один мужчина, которого хочешь, – парировала она; и это была правда.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
– Ага! Я так и думала, что ты все равно наденешь это. – Брайони ворвалась к Полли в комнату, когда та застегивала прямое, черное платье, собираясь идти на ужин.
– Что ты имеешь в виду? Я всегда надеваю это платье на вечеринки.
– Конечно, – кивнула Брайони, – такие скучные шмотки носят только старухи, которым далеко за пятьдесят.
– Ну… потому я его и купила, – согласилась Полли.
– Мамочка, тебе же не пятьдесят, и потом, если Маркус увидит тебя в нем, он сойдет с ума. В прошлый раз он строго-настрого велел мне, чтобы я его сожгла.
– Вряд ли его интересуют мои наряды, – засомневалась Полли. – Ну, в таком случае…
– Господи, ну что я такого сказала? И что происходит у вас с дядей Маркусом в последнее время? Знаешь, когда я была маленькой, мне всегда хотелось, чтобы Маркус был моим отцом. Я закрывала глаза и мечтала, чтобы вы с ним поженились.
– Никогда! – мгновенно отреагировала Полли. – Слышишь, никогда я…
– Ммм, то же самое всегда повторяет и дядя Маркус, – забормотала Брайони, а затем добавила: – Но что теперь об этом говорить… Смотри-ка, что я достала для тебя.
С гордым видом она показала пакет, который держала за спиной, и продемонстрировала его содержимое.
– Господи, Брайони! – ахнула Полли, увидев небольшое платье, которое дочь держала перед собой на вытянутых руках. – Ты же не думаешь, что я надену это.
– Думаю, – возразила Брайони.
– Оно мне не подойдет.
– Еще как подойдет; это стрейч, – самодовольно сообщила ей дочь, поглаживая, мягкую черную ткань с изящно разбрызганными черными бусинками.
– Брайони, я никогда не смогу надеть его. – Полли в замешательстве рассматривала прозрачную ткань.
– Расслабься, мам, – засмеялась девушка. – Под него надевается чехол. Снимай быстренько свое ужасающее старье, и я помогу тебе одеться.
Полли Тщетно пыталась отказаться: Брайони продолжала действовать по-своему, напомнив ей, что на ужин приглашены ее бой-френд и его родственники.
– Ты же хочешь произвести хорошее впечатление, – подольстилась она к матери. – Еще будут Сюзи и ее шеф.
– Мне казалось, что ты приглашаешь Сюзи для Маркуса, – пробормотала Полли сквозь зубы.
Посмотрев на часы, она решила спуститься вниз и проконтролировать молодого повара.
Бросив взгляд в зеркало, Полли поняла, что Брайони права: надетое на чехол платье выглядело респектабельно и эффектно.
– Ну, я же говорила, что оно тебе великолепно подойдет, – ворковала Брайони, глядя на отражение матери.
– Пожалуй, да, – сухо согласилась Полли. Неужели она такая стройная? К тому же, черный цвет делал ее более чувственной…
Надевая платье, она слегка растрепала прическу, и теперь волосы мягко обрамляли ее лицо.
– Нет, нет, оставь как есть, – скомандовала Брайони, увидев, что мать взялась за щетку, – это выглядит так…
– Так – неаккуратно, – строго проговорила Полли.
– Ну, нет… совсем нет, – запротестовала Брайони. – Поторопись, мамочка, они уже скоро будут здесь.
Полли понимала, что она права, и, бросив последний неуверенный взгляд в зеркало, пошла за дочерью.
Платье не было коротким, но подчеркивало ее формы. Вырез лодочкой открывал матовые плечи и шею, а длинные узкие рукава красиво облегали тонкие руки.
Шеф-повар Эндрю облегченно вздохнул, когда Полли появилась на кухне, и она забыла о своем платье и прическе. Сняла пробу с блюд, убедилась, что все в порядке, и как раз в этот момент в кухню ворвалась Брайони и сообщила, что гости прибыли.
Маркус стоял около стола с напитками и мило улыбался высокой блондинке – это была обещанная Брайони Сюзи, – но, когда увидел Полли, выражение его лица изменилась.