— Я ничего не хочу рассказать. Я шла на пару, и тут мне сказали, что меня вызывают, — и да, во мне включается Соня-стерва, которая будет себя защищать, до последнего. И это, наверное, хорошо.
— На пару вы успеете сходить, если, конечно, нам не придется вас исключить из-за сложившейся ситуации, — а вот это уже серьезно.
Тут мое сердечко начинает сильно волноваться. Нет, ничего такого ведь мы не делали, не в стенах университета так точно.
— Я не понимаю, о чем вы, честно. Я все свои оценки заслуживаю своим трудом, — спокойно, София, дерзость сейчас нам не на руку.
Тут мужчина открывает ящик и достает фотографию. На ней мы с Аланом, в санатории, в день отъезда, и запечатленименно наш поцелуй, кто-то словно специально подкараулил этот момент, и мне кажется, я даже знаю кто.
— Что вы можете сказать об этом, студентка София? — в его голосе пренебрежение, что бесит меня еще больше.
Что он хочет услышать, что я сейчас во всем сознаюсь и раскаюсь?! Если для себя он уже все решил, поставив намне клеймо…
— Фотошоп, — пожимаю я плечами и говорю первое, что приходит на ум.
— Это все серьезно, студентка София. Я могу исключить вас прямо сейчас, — в голосе мужчины читается раздражение.
— Я не зарабатываю свои оценки таким образом, какимвы думаете, — спокойно произношу, конкретно чем, я не озвучиваю.
— А что тогда это?! — он тычет пальцем в нашу фотографию.
— Фотошоп, я же вам говорю, — злю его еще больше, но мне плевать, потому что тоже обидно, что меня, по сути, обвиняют незаконно в каком-то бреде.
— Это уже не смешно!
И тут ректора прерывает хлопок двери.
Алан. Он стоит в дверном проеме, его взгляд напряжен, но внешне мужчина спокоен. Мне сразу же становится легче, оттого что он рядом.
— Что тут происходит?! — спрашивает он, подходя ближе к нам. — Зачем вы забираете мою студентку с пар, не оповестив меня об этом?
— А что, я должен оповещать вас о каждом своем действии? — ректор в гневе и теперь переключается на Алана.
— Нет, только если это касается моих студентов, — Алан подходит ближе, смотря на того свысока, даже мне становится страшно. — Так почему студентку Софиювызвали к вам?
— А вот это самое интересное, это же и вас тоже касается! — и ректор почти кидает фотографию в лицо Алана.
Он спокойно реагирует на это, мельком просматривая ее, потом смотрит на меня, но я не могу прочитать его эмоции.
— И что это, Матвей Александрович? — выгибает Алан бровь, словно не понимает причину того, зачем ему кинулиэту фотографию в лицо.
— Что?! Вы серьезно спрашиваете, что это? У нас никогда не было такого, чтобы студентка спала с преподавателем за оценки! Это нормально вообще?! — не выдерживает ректор, срываясь на крик.
— Просто сбавьте тон, мы не ваши рабы, — холодно отвечает Алан. — И да, за клевету можно и в суд подать, и студентка София может это сейчас запросто сделать.
— Да! Она… Я исключу ее! — наконец-то произносит он, смотря гневно на меня.
— Не имеете права, — тон Алана становится ещестроже. — Эта фотография не доказательство. Это происходит в университете? Нет. А личное время для того и личное. Не нужно швырять фотографии и кидать необоснованные обвинения. Студентка София зарабатывает все оценки честно, в отличие от других студентов ее курса. Она была выдвинута на конкурс и заняла пятое место. Вы можете подойти к любому преподавателю и спросить лично, как она учится. И уверяю, каждый похвалит ее. Поэтому, думаю, стоит закрыть данный вопрос и никогда не возвращаться к нему.
Мужчина ничего не может сказать, только хватает ртом воздух. Его лицо стало багровым от злости, а меня переполняет гордость и благодарность к Алану. Какой же он…
— Хорошо, как раз насчет конкурса! Вы, оказывается, жили вместе! Это учебное время.
— И что же, по-вашему, мы там делали, Матвей Александрович? — опять холодно произносит Алан, но я знаю, что он сдерживается из последних сил. — Студентка София была моей подопечной, и я явлюсь ее куратором. А то, что для нее не нашлось места в целом здании, очень странно. Может, потому, что вы взяли больше студентов-платников, чем положено по регламенту? А насчет мест в общежитии…
— Вы мне угрожаете? — глаза ректора лихорадочно забегали, кулаки сжалились. Алан попал в самую точку.
— Ну что вы, просто предупреждаю, — с улыбкой говорит Алан. — Ведь вы решили вспомнить о правилах, и я решил вам помочь в этом. Думаю, обойдемся без министерства. Вы же знаете, у меня и там есть люди. Стоит только намекнуть…
Теперь лицо ректора белеет. Ему явно есть что скрывать.