Гарри замер. Супруги… Женщина, как и Сириус подвергнувшаяся влиянию дементоров… Его мама… Теперь все встало на свои места. Он понимал, почему она исчезла. Исчезла в тот момент, как вернулась власть метки и ее хозяин. Ничего, это они еще исправят.
Том снова пошел по кругу. Мимо некоторых Пожирателей смерти он проходил молча, перед другими останавливался и говорил с ними. Наконец он становился перед самой большой прогалиной в круге и глядел на пустое место своими ничего не выражающими, красными глазами, как будто видел стоящих перед ним людей.
— А здесь у нас не хватает шестерых... Трое погибли, служа мне. Один побоялся вернуться... он пожалеет об этом. Один, я думаю, покинул меня навсегда... он, конечно, будет убит... и еще один, самый верный мой слуга, который снова служит мне верой и правдой.
Пожиратели смерти зашевелились. Гарри видел, как они сквозь маски бросают взгляды друг на друга.
— Он сейчас в Хогвартсе, мой преданный слуга, и именно благодаря ему сюда прибыл наш юный друг...
— Да, — безгубый рот Волан-де-Морта искривился в усмешке, и все стоящие в кругу перевели взгляд на Гарри. — Гарри Поттер любезно присоединился к нам, чтобы отпраздновать мое возрождение. Осмелюсь даже назвать его моим почетным гостем.
Волан-де-Морт медленно шагнул вперед и повернулся лицом к Гарри Поттеру. Он поднял палочку:
— Круцио!
Боль была совершенно невыносимой; кости, казалось, вот-вот расплавятся, а голова разлетится на куски; глаза бешено вращались в глазницах, и Гарри хотелось только, чтобы эта мука прекратилась... забыться... умереть...
И вдруг все кончилось. Он обессилено повис на веревках, которыми его привязали к могильному памятнику отца Волан-де-Морта. Перед ним, как в тумане, горели кроваво-красные глаза. Хохот Пожирателей смерти оглушил его.
— Сами видите, глупо было считать, что этот мальчишка мог когда-либо быть сильнее меня, — произнес Волан-де-Морт. —И сейчас я докажу это, убив его прямо здесь, у вас на глазах. Я дам ему шанс. Он сможет сражаться, и у вас не останется ни малейшего сомнения, кто из нас двоих сильнее. Отвяжи его, Хвост, и верни ему палочку.
====== Глава 9 ======
Хвост подошел к Гарри, который пытался встать на ноги, прежде чем его отвяжут и он рухнет на землю. Хвост поднял свою новую серебряную руку, вытащил у Гарри кляп изо рта и одним движением разрезал веревки.
Может быть, на какую-то долю секунды у Гарри в голове промелькнула мысль о бегстве, но вывихнутая нога дрожала, а Пожиратели смерти сжали кольцо вокруг Гарри и Волан-де-Морта так, что в нем больше не было пустых мест. Хвост вернулся с волшебной палочкой и сунул ее грубо в руку Гарри, не глядя на него. После этого он снова занял свое место в кругу Пожирателей смерти.
— Тебя учили сражаться на дуэли, Гарри Поттер? — тихо спросил Волан-де-Морт. Его красные глаза горели во тьме.
— Мы должны поклониться друг другу, Гарри, — сказал Волан-де-Морт, слегка склонившись. При этом лицо его все равно было обращено к Гарри. — Ну же, приличия надо соблюдать... Дамблдор был бы рад увидеть твои хорошие манеры... поклонись смерти, Гарри...
Пожиратели смерти захохотали. Безгубый рот Волан-де-Морта растянулся в улыбке. Гарри стоял, выпрямившись. Он не позволит Волан-де-Морту играть с ним, как кошка с мышью... Он не доставит ему перед смертью этого удовольствия...
— Я сказал, поклонись, — повторил Волан-де-Морт и поднял палочку.
Гарри почувствовал, как его позвоночник изогнулся, будто кто-то с силой прижимал его к земле. Пожиратели смерти снова загоготали.
— Очень хорошо, — тихо произнес Волан-де-Морт и снова поднял палочку. (Давление на спину Гарри ослабело, и он смог выпрямиться.) — А теперь встань ко мне лицом как мужчина... гордо выпрямившись, как умер твой отец... А теперь — дуэль начинается.
Волан-де-Морт занес палочку, и прежде чем Гарри успел что-либо сообразить, его снова настигло заклятие Круциатус. Боль была настолько сильна, что, казалось, заслонила собой весь мир, так что он не мог даже понять, где он... раскаленные добела ножи пронзали каждый сантиметр кожи, голова готова была разлететься на куски от боли; он кричал так громко, как никогда в жизни...
И вдруг все прекратилось. Гарри перекатился на живот и с трудом поднялся на ноги. Он не мог унять дрожь, сотрясающую тело, так же, как не мог унять ее Хвост, после того, как отсек себе руку. Он попытался сделать шаг, и, шатаясь, врезался в стену Пожирателей смерти. Они со смехом оттолкнули его к Волан-де-Морту.
Люциус смотрел на юношу, не зная, как и чем ему помочь. Он разрывался на части, боль рвала душу надвое. Он бы мог не попасть сюда вообще, если бы не находился в момент вызова рядом с Эйвери, и теперь думал, что это было бы к лучшему. Малфой просто не мог рисковать своей семьей, но ведь и Гарри был ее частью…
«Даже не пытайся!» – прозвучал в его голове голос Поттера и Люциус вздрогнул. – «Ты будешь нужен Драко. Все, как и должно быть. Напомни Северусу и Драко мою клятву… и их тоже!»
— Маленькая передышка, — сказал Волан-де-Морт. Щелки его ноздрей раздувались от возбуждения. — Маленькая пауза... Больно, правда, Гарри? Ты ведь не хочешь, чтобы я сделал это снова?
Гарри молчал. Он понимал, что Том не успокоится, пока вволю не наиграется. Это было больно.
— Я спросил тебя, хочешь ли ты, чтобы я сделал это снова? — сказал Волан-де-Морт. — Отвечай! Империо!
Гарри почувствовал, как мысли, все до одной, улетучились из его головы... ах, какое это было блаженство — не думать... казалось, что его куда-то уносят теплые волны, что он безмятежно дремлет... Только скажи «нет»... скажи «нет»... только скажи «нет»...
«Не скажу, — прозвучал в голове решительный голос. — Не скажу».
«Только скажи «нет»...»
«Не буду, я же сказал...»
«Только скажи «нет»...»
— Не буду!
Эти слова вырвались изо рта Гарри, и эхо разнесло их по всему кладбищу. Приятное состояние полудремы мгновенно исчезло, и снова вернулось ощущение боли, которое осталось в его теле после заклятия Круциатус. Гарри снова понимал, где находится, и что его ждет...
— Не будешь? — тихо переспросил Волан-де-Морт. — Не скажешь «нет»? Гарри, прежде чем ты умрешь, я должен научить тебя слушаться старших... может, поможет еще одна маленькая доза боли?
Волан-де-Морт снова поднял палочку, но на этот раз Гарри был готов. Он тут же упал на землю, быстро перекатился и оказался за мраморным памятником на могиле отца Волан-де-Морта. Заклятие угодило в памятник, и плита треснула.
— Мы тут не в прятки играем, Гарри, — тихий, холодный голос Волан-де-Морта звучал совсем рядом. Раздался очередной взрыв смеха Пожирателей смерти. — От меня не спрячешься. Может, ты устал от нашей дуэли? Может, ты хочешь, чтобы я закончил ее сейчас, Гарри? Тогда выходи, Гарри... выходи и поиграй... это будет быстро... и может быть даже не больно... я не знаю... я никогда не умирал...
Гарри скорчился за могильным камнем. Он знал, что игра почти закончена… Эта игра. Шаги Волан-де-Морта раздавались все ближе, и Гарри почувствовал, что страха больше нет. Он умрет, не сжавшись в комочек, как ребенок, играющий в прятки; он умрет не на коленях у ног Волан-де-Морта... он умрет, гордо выпрямившись, как его отец, и пытаясь защититься, даже если это невозможно... Все будет так, как должно быть. Пусть это больно, как никогда, но это необходимо.
Не дожидаясь, пока Волан-де-Морт высунет свое змеиное лицо из-за памятника, Гарри поднялся, крепко схватил волшебную палочку и, держа ее перед собой, бросился навстречу Волан-де-Морту. Перед глазами мелькали лица Гермионы, близнецов, Сириуса… Драко и Северуса. Юноша замер и собрал все нити, связывающие его с дорогими и любимыми людьми. Он на секунду сжал их, чувствуя тепло, но отпустил, полностью отсоединяя от себя, как только услышал заклятие, которое так ожидаемо, произнес Том. Он поднял взгляд и улыбнулся, принимая в себя зеленый луч Авады. Через мгновение на землю старого кладбища опустилось бездыханное тело, смотрящее в небо застывшими зелеными глазами.
Далеко от этого места, в замке, затерянном на просторах Шотландии, длинноволосый брюнет скорчился от боли, закрыв обсиданово черные глаза. Все, кто был рядом с ним почувствовали, как что-то важное исчезает из их жизни. Девушка с каштановыми волосами прекратила метаться по комнате и упала на колени, даже не пытаясь скрыть слезы, бегущие из наполненных страданием карих глаз.