Джин Ханфф Корелиц
Ты должна была знать
Jean Hanff Korelitz
You Should Have Known
A Novel
Часть первая
До
Глава 1
Ты просто почувствуешь
Обычно клиенты плакали, когда приходили к ней в первый раз, и казалось, эта женщина готова была последовать их примеру. В кабинет вошла уверенной походкой, покачивая портфелем, и руку Грейс пожала с видом стрессоустойчивого профессионала, которым, видимо, являлась или мечтала стать. Потом опустилась на кушетку, закинув ногу на ногу. Брюки были хлопковые. И только тогда будто заметила, куда пришла.
– Подумать только, – с ошеломленным видом покачала головой женщина. Звали ее – Грейс еще раз проверила за несколько минут до начала встречи – Ребекка Уинн. – В последний раз была у психолога еще в студенческие годы.
Грейс сидела на своем обычном месте, скрестив собственные, гораздо более короткие, ноги и чуть подавшись вперед. Проделала она это чисто инстинктивно.
– Так странно! Только на порог ступишь, сразу зарыдать хочется.
– Все предусмотрено – бумажными носовыми платками запаслась заранее, – улыбнулась Грейс.
Сколько раз она сидела в этом самом кресле, в точно такой же позе, и слушала рыдания клиенток! Грейс иногда представляла, как кабинет затапливает и море слез плещется возле ее подбородка. Другой распространенной реакцией был гнев – громкий, с криками и воплями, или тихий, ядовитый и язвительный. Тогда Грейс воображала, что нейтрально-кремовые стены темнеют от ярости. А если в душе клиентки воцарялись радость и гармония, Грейс казалось, что вокруг витает приятный запах сосновой хвои – как на берегу озера, куда ездила отдыхать с семьей прошлым летом.
– В любом случае мой кабинет – просто комната со стандартной обстановкой, – бодро прибавила она.
– Пожалуй.
Ребекка осмотрелась, словно ища подтверждения. К оформлению кабинета Грейс подошла очень серьезно, ведь это помещение должно было выполнять несколько функций одновременно. Интерьер – приятный, но не отвлекающий от дела. Атмосфера теплая и домашняя, но не чересчур, чтобы не подавлять клиента излишними проявлениями собственной индивидуальности. Грейс нарочно подобрала вещи, с которыми у многих были связаны какие-то воспоминания: например, классический постер Элиота Портера с фотографией берез. Все в свое время спали в комнате, где висел такой постер – в студенческом общежитии или в снятом на лето коттедже. На полу красный турецкий ковер, к услугам клиентов предлагалась серо-бежевая кушетка, а сама Грейс сидела в вертящемся кожаном кресле. На стеклянном журнальном столике в кожаном держателе красовалась коробка с бумажными салфетками. В углу стоял антикварный стол из сосновой древесины, в ящиках которого хранились большие желтые блокноты, а также списки психофармакологов, детских психологов, гипнотерапевтов, специализирующихся на лечении зависимости от курения, риелторов, турагентов, медиаторов[1], нотариусов и адвокатов по бракоразводным процессам. Вместо подставки для ручек Грейс использовала кособокую керамическую кружку, которую ее сын Генри изготовил на уроке труда в первом классе. На протяжении всех лет клиентки удивительно часто высказывались по поводу этого предмета, делясь собственными ассоциациями и воспоминаниями, которые он у них вызывал. Белая керамическая лампа с холщовым абажуром светила мягко, ненавязчиво. Единственное окно выходило на задний двор. Смотреть там было особо не на что. Впрочем, несколько лет назад Грейс задумала установить там ящик с яркими, не требующими сложного ухода растениями – геранью, плющом. Управляющий зданием воспринял идею с энтузиазмом, но предоставил Грейс самой выгружать и тащить деревянный ящик до места назначения. Однако выяснилось, что во дворе растениям не хватало света, а вскоре ящик и вовсе исчез, оставив после себя стойкий темный след на цементе. Что и говорить, садовод из Грейс был неважный.
Впрочем, сегодня Грейс прислушалась к советам Сарабет и принесла цветы – темно-розовые розы. Чем ближе был Великий день, тем больше указаний раздавала Сарабет. По такому случаю Грейс обязательно должна купить цветы, и не просто цветы, а розы, и не просто розы, а розовые розы – темно-розовые.
Спрашивается – зачем? Грейс недоумевала. Сарабет ведь не рассчитывает, что фотография будет цветной? Удивительно уже то, что журнал «Вог» заинтересовался скромной персоной Грейс настолько, чтобы напечатать черно-белый снимок офиса. Однако Грейс уступила, поставив букет в единственную вазу, которую отыскала в кухонном закутке. Тогда кто-то прислал им цветы. Благодарная клиентка, наконец ушедшая от мужчины, с которым давно следовало порвать? Или Джонатан? Грейс старалась поставить их красивее, но темно-розовые розы не слишком изящно торчали в разные стороны. Ваза стояла на одном из столиков у стены, опасно теснимая тяжелым шерстяным пальто Ребекки.