— И давно Вы здесь живете? — уточнил он.
— Не очень. Переехала два года назад, о чем совершенно не жалею. Здесь очень хорошо.
— Была бы у меня возможность сбежать, я бы наверное тоже сбежал в Италию. Хотя, безумно люблю Сибирь, — поделился он.
— И часто там бывали?
— Часто, — рапортовал мужчина. — Это было связано с работой отца, мы очень много переезжали. Он ученный, романтик до мозга костей, поэтому и выбрал науку. Еще и такой подарок судьбы смог ухватить, петербургскую интеллигентку в четвертом поколении.
— Теперь ясно, откуда у Вашей мамы такие манеры держаться. Значит, Вас тоже можно отнести к интеллигенции? — уточнила я.
— По крайней мере, воспитание мне дали именно такое. А так, я до безобразия прост, — продолжал делиться Захар.
— Я что-то в этом сомневаюсь, — рассмеялась я. — Вот кто-кто, а Вы, Захар Георгиевич, точно не из простых смертных.
— Наверное, нам нужно выпить на брудершафт. Как это положено в высшем обществе Петербурга, и перейти на «ты», — предложил он.
Брудершафт? Мы точно из разных поколении и из разного времени. Но что-то меня в этом прельщало. Внутри все вибрировало от предвкушения поцелуя. Мы скрестили руки, смотря друг другу в глаза, каждый отпил из своего бокала по глотку и вот он «ПАПАМ!»… Его губы приблизились, я чувствовала его горячее дыхание, а самой не хватало воздуха. Волнение мое зашкаливало, я уже предвкушала его… Но, мой спутник легко коснулся области на скуле между ухом и шеей. Боже, это было круче, чем то, что я ожидала. Я поплыла. Возбуждение достигло пика до тошнотворного ощущения. Еще когда-то над Ариной смеялась, что ей нужна разрядка в виде секса. Она нужна и мне, определенно.
— Извини, — я затаила дыхание, чтобы не выдать своего волнения, — я скоро вернусь.
Оказавшись в туалете, я смогла немного отдышаться. Нужно что-то с этим делать. Не самой же в трусики лезть, в самом-то деле. Хотя эта идея сейчас не казалась мне такой уж дикой. Возьми себя в руки, извращенка.
Почему-то вчера с Арландо я не чувствовала себя на столько ужасно.
Долгое отсутствие может быть расценено не правильно, но мне пора бежать отсюда вообще, пока не наделала глупостей. А вместо этого, ноги меня несут снова к Захару. Я отодвигаюсь на безопасное расстояние, стараясь на него не смотреть.
— Я что-то не так сделал?
— С чего ты так решил? — уточнила я.
— Ты убежала слишком быстро, — а я-то думала, что он не заметил. — Извини, я забыл как ухаживать за девушками.
— Так может сказать только женатый человек, — усмехнулась я, и побоялась, что смешок может показаться слишком нервный или ответ он даст положительный, даже если кольца на его безымянном пальце не наблюдалось.
— Не только, но хвастать не в моих правилах, — пожал он плечами.
— Ага, из этого следует вывод, что ты производишь только впечатление, а дальше женщины делают все за тебя.
— Что-то в этом роде. С тобой это не "прокатило", поэтому мне стало интересно, что ты за фрукт такой, — он чуть улыбался, разглядывая меня очень внимательно.
— Кисло-горько-сладкий.
— С приятным запахом, аппетитной наружности, и вкус мне кажется, должен быть потрясающий, — от этого хрипловатого спокойного голоса хотелось стонать. Боже, он ведь не пытался соблазнить меня, он не пытался заинтриговать, а я готова была ему отдаться прямо на этом столе. Пришлось быстро переводить тему совсем в другое русло.
За ужином я узнала, что Захар живет в Питере, что когда-то работал в ГУВД, сейчас осваивает себя в другом мире. Работает начальником безопасности в одной крупной компании, увлекается авто и мотоспортом, при чем не просто как болельщик, а как спортсмен, не единожды участвовавший в небольших ралли. В Италию приехал по просьбе родителей, которые сейчас живут в ЮАР. У его отца здесь какая-то научная конференция, и это был единственный шанс, чтобы, не добираясь на другой континент, встретиться с ними.
— А я почему-то решила, что ты маменькин сынок, — поделилась я.
— Наверное, не вступать в спор с ней, принимать все ее безумные идеи, молча и соглашаться во всем, даже если потом делаешь по — своему, может подойти к этому определению, — заключил он. — Мы слишком редко видимся, чтобы я вел себя по хамски.