А вот интерес в его глазах я заметила уже тогда. Женщины чувствуют, когда нравятся мужчине. Это все проявляется на уровне инстинкта. Ну и мои догадки подтвердила мама тем же вечером.
— Тебе пора уже заняться своей личной жизнью, — заявила она.
— Ты на Агеева намекаешь? — я и не была удивлена, если честно.
— Парень он хороший. Да, не красавец, но зато с перспективами…
— Мам, — продолжить нахваливать Тимофея я ей не дала, — я со своей личной жизнью разберусь как-нибудь сама.
Рассказывать о Вове не хотелось. Отец в силу своей работы обязательно бы начал «пробивать» его личность по всем возможным каналам. Ты что, дочь связалась с каким-то незнакомым типом. Ну, и конечно, могло вылезти то, что Краснослободцев от меня так тщательно скрывал. Мне казалось, что меня отпугнуть от него уже ничего не сможет. Я любила, и это я осознавала прекрасно.
Мы с ним ругались, расставались, уходили, но все равно мы оказывались вместе. И находясь от него вдали, я понимала, что меня начинало «ломать» как отъявленную наркоманку.
А ещё я понимала, что о замысле моих родителей Вове лучше было не знать. Он и так довольно резко относился к тому, что я ездила к ним, а тут еще Тимофей, который в их сознании, идеально подходил для моей творческой натуры.
Встречала Новый год я тоже в родном доме, изведясь, потому что на мои звонки Володя не отвечал.
— Что-то ты совсем не весела, — ко мне за столом подсел Агеев, налил в пустой бокал шампанского и предложил мне. — И меня избегаешь.
— Я и не обещала никому, что буду с тобой общаться, — довольно резко ответила я.
— Не понимаю твоего агрессивного настроя. На твою свободу я не претендую, а вот другом буду с удовольствием, — он улыбнулся довольно открыто и я расслабилась. Какие бы скрытые мотивы не таились в его голове, друг мне был нужен. Да, друг тайный, но все же. Должна же я общаться с посторонними мужчинами. А то кроме папы и двух преподавателей, которые вели у меня занятия, в круг общения ко мне допускался только Вова. И опять, вспоминая о нем, у меня болезненно сжималось сердце.
— Посмотрим, Тимофей. Я пока ничего обещать тебе не могу.
И отвернулась, набирая заученный наизусть номер.
— Да, солнышко, — раздался любимый голос. — Как у тебя дела? Как родители?
— Все в порядке, спасибо! Я завтра возвращаюсь назад. Встретишь?
— А зачем, мы с тобой поедем вместе, родная. Встречай гостя, — тон был его довольный, а я не сразу сообразила, что в доме раздался звонок в дверь. Мама, как хозяйка в ярком вечернем платье поплыла отворять.
— Кто там потерялся? До боя курантов пять минут осталось, — ворчал папа. И тут, за мамой с растерянной гримасой на лице, в комнате появляется Краснослободцев. Он улыбается во все свои белоснежны тридцать два, здоровается с присутствующими, и по глазам родителей я понимаю, что от меня ждут объяснений.
— Привет, солнце! Я добрался, извини, что опоздал, — он целует меня, ноги подкашиваются от ощущений его запаха, его теплых губ на своих. Значит, пришла пора познакомить родителей со своим любимым, ну и соответственно и всех гостей, что собрались в нашем доме.
— Мам, пап, — начала я, — это мой молодой человек, Владимир. Я просто хотела сделать вам сюрприз.
Судя по тому, как мама приложила руку в область сердца, а папа промокнул салфеткой лоб, сюрприз удался на славу.
— Присаживайтесь, Владимир, — первая нашлась мамуля, она поставила еще один прибор, освободив место для новоиспеченного зятя рядом со мной, но праздник мы встретили.
А после того, как гости разошлись, меня ждал очень долгий и обстоятельный разговор. Вова, как джентльмен, остался со мной, отвечал на поставленные профессионально вопросы папы. А я при этом узнала много нового о своем «женихе», коим назвался Вова.
— И ты готов на мне жениться? — удивилась я, когда провожала его на пороге дома. Он остановился в гостинице, чтобы не напрягать моих родителей.
— Когда — нибудь это случиться, — чмокнул он меня.
— И что это такое? Какое отношение этот оборванец может иметь к нашей семье? — услышала уже после его ухода.
— Пап, я взрослый человек, и способна сама решать, с кем мне жить, с кем общаться.
В общем, та ночь закончилась крупным скандалом. И как я узнала спустя много лет, серьезным разговором папы и Агеева.
Мы с Краснослободцевым были уже на вокзале, когда неожиданно я столкнулась с Генкой. Он несся на всех порах к выходу, и судя по выражению лица, был безумно доволен.
— О! Алиска! Привет! — он прям светился. — Давно тебя не видел! Как похорошела!
— Здравствуй, Гена, — я думала, что когда его встречу после нашего расставания, то обязательно выскажу все. Но держа за руку Вову, понимала, что это будет ниже моего достоинства. Не стоит он того, чтобы я что-то ему говорила.