Впрочем, она тут же замолчала. Она это знала из той, другой жизни. Здесь же… нет, память не сохранила таких сведений. Но можно считать, что она это услышала в разговорах.
— Родня? — нахмурился Том. — А где у нас справочник чистокровного?
Друэлла кивнула на полки у камина. Том тут же поспешил за справочником — огромной книга, искать в которой что-либо было крайне непросто.
— Сразу можешь убрать самые старые и богатые семьи, — посоветовала Друэлла. — Породниться с ними считается честью, если бы там затесались родственники Гриндевальда — об этом уже бы сказали.
Том кивнул, перелистывая первые страницы с самыми древними семьями Великобритании. Получилось примерно четверть справочника. Том понял, что его внезапное рвение слишком долгое и сложное.
— А родового древа Гриндевальда нет?
— Ммм… посмотри, там есть и французский справочник, только он не переведен, — предложила Друэлла.
Гриндевальды нашлись довольно быстро. Потом пришлось искать родовое древо его матери. И вот тут нашлась связь. Гриндевальд оказался внучатым племянником Батильды Бэгшот.
— Но чем она может помогать Гриндевальду? — подошедший Макс скривился. — Она же просто историк, и род не богат, не знаменит, и даже не особенно силен.
— Не знаю, — честно признался Том. — Но хочу выяснить.
Натали старательно прятала глаза. Сейчас ей пришло в голову, что помогать сумасшедшему с материка может Дамблдор. Но как такое возможно? Забавный мужчина лет сорока, пусть с бородой и в слишком ярких мантиях. Но при этом талантливый педагог, справедлив на уроках, всегда помогает ученикам, причем как своего факультета, так и других… Натали не могла даже подумать, что он может как-либо помогать Гриндевальду. Он же добрый. По крайней мере, должен быть…
Глава 8. Розы и жасмин
Том написал Алексею о своей находке. В ответ пришло письмо — его таланты вновь оценили по заслугам. Даже обещали рассказать, если что-нибудь станет известно. Том не особенно на это надеялся, но читать было приятно.
Однако сейчас его беспокоило другое. В Шотландию пришла весна, в школе явно чувствовалось любовное настроение, и Том изнывал от собственных проблем. Гордый, привыкший добиваться своего, он страшно боялся отказа. К тому же, его отношение к Натали было не таким, когда отказ станет поводом для охоты, или, напротив, досадным недоразумением. Он боялся ее обидеть. И еще больше боялся обнаружить, что кто-то сможет пробиться через обычную холодность Феи Слизерина раньше Тома.
Для того, чтобы показать свое внимание к девушке, парни обычно дарили цветы. Кроме того, цветы и конфеты были теми подарками, от которых не отказываются. Это как произнесенный комплимент. Вернуть значит показать ярую неприязнь, практически оскорбление. Букеты часто оформляли по правилам языка цветов. Вряд ли кто-то знал его полностью и наизусть, но лучше было проверять, чтобы не попасть в неловкую ситуацию. Букет для Тома оформляла бабушка, изрядно повеселившись над запросом внука. Белый жасмин и красные розы. Дружба и истинная любовь.
Субботнее утро, почти пустая гостиная Слизерина. Друэлла, скинув на пол туфли, уже курила, палочкой направляя сигаретный дым в сторону от Натали. Ната готовила сочинение по трансфигурации: очень хотелось поскорее закончить и почитать что-нибудь более интересное.
Девушка мягко улыбнулась Тому, когда тот сел рядом.
— Доброе утро, — она чуть подвинулась, давая возможность расположиться на диване.
— Натали, — окликнул ее Том, потому как, суетясь, она практически отвернулась от него.
— Да?
Том, улыбаясь, протянул ей букет. Девушка опешила на какое-то мгновение, но цветы приняла, с удовольствием уткнулась в них, вдыхая аромат: жасмин она любила чуть меньше, чем сирень, но это не банальные розы и лилии, которыми ее заваливали нечаянные ухажеры.
— Том…
— И еще я бы хотел пригласить тебя на вечер Слизнорта в следующие выходные, — все еще старательно удерживал улыбку на лице Том.
Натали подняла глаза от пахучего букета, встретилась взглядом с Томом… Сколько всего она увидела в его глазах: ожидание, надежду, испуг, нетерпение. И что-то такое, от чего она стремительно краснела и боролась с желанием спрятаться за этим букетом от внимательных зеленых глаз.
Друэлла, несмотря на свою внешнюю толстокожесть и даже вопреки некоторому нахальству, была довольно чутким человеком. Она пробормотала что-то про забытую книгу и быстро ретировалась в спальню. Впрочем, по дороге строго отчитала третьекурсников, проявляющих слишком много внимания к паре за большим столом у окон.