После дня рождения Том отправился к Реддлам. Планировал пожить у них до конца каникул, да и с дядей нужно было разобраться. У Тома были планы на эту землю, можно было уже начинать проводить ритуалы на месте закладки фундамента, выкопать пруд, поставить добротную изгородь. Деньги на начальный этап строительства у Тома имелись, но нужно время. И Том не хотел ждать, пока дядюшка решит отбросить ноги. Значит, придется договариваться.
Для разговора с магом Том даже надел мантию. Мэри, увидев внука в традиционном наряде магов, даже засмеялась. Сказала, что это похоже на платье. Том чуть скривился. Маги сейчас редко носили классические мантии. Чаще надевали лишь верхнюю на магловскую одежду. Были еще мантии для ритуалов, но в них и не принято разгуливать по улицам. Тому же хотелось договориться с дядей. Была, конечно, идея подать официальное прошение, признать Морфина недееспособным после Азкабана, зарегистрировать свое родство с ним, взять под опеку… Минимум полгода потерянного времени и куча сплетен.
Январь выдался холодным, хотя снега не было. На лужах застыли тоненькие корочки льда, но к полудню они успевали растаять. Том нетерпеливо шел по дороге от Реддлов к Мраксам, впервые в одиночестве. Сам он обычно аппарировал сразу к Реддлам, это Тони и Натали поддерживали этикет, идя до дома пешком мимо хижины Мраксов. Том открыл калитку, прошелся по тропинке до двери, где вновь болталась умершая змея. Брезгливо уничтожив трупик заклинанием, он толкнул дверь.
Морфин сидел в кресле, огонь в очаге едва тлел и в доме было холодно. Оглянувшись по сторонам, Том понял, что мебель и обстановку в комнате столько раз чинили заклинаниями, что магия на них больше не работает. Вот и сидит его дядя в холодном доме, не в силах даже привести его в порядок.
— Добрый день, — Том сел в кресло напротив, стараясь не показывать своего отвращения к явному запустению вокруг.
— О, родственничек явился, — Морфин же, напротив, сморщился, словно его племянник был ему противнее обстановки вокруг.
— Я пришел поговорить.
— О чем мне говорить с сыном магла? — почти выплюнул Морфин.
— Я полукровка, — согласился Том, — но недавно я получил медальон Слизерина. Судя по всему, моя мама выпила это зелье. Иначе откуда у полукровки все таланты?
— Потаскуха, — выругался в адрес сестры Морфин.
— Женщина, которая подарила вашему роду возможность вернуть былую славу, — Том тоже начинал злиться.
Он не любил, когда оскорбляли его мать. Она умерла и только он имеет право на нее злиться. А уж говорить про нее в таком ключе вообще никто не может. И он был рожден в браке: даже магловское свидетельство о браке имелось. Как и магическое.
— Мама заключила магический брак, я проверил в министерстве, — все еще злясь, продолжил Том, — поэтому я являюсь единственным наследником Мраксов. И ты, даже если так не считаешь, уже не можешь этого изменить.
— Что тебе нужно от меня? — поморщился Морфин. — Ты сдружился с этими маглами, вот и живи с ними.
— Мне нужна эта земля. Оставлю эту хибару, если тебе так угодно, но все холмы южнее дороги принадлежали еще Слизерину. Вы не смогли их продать, просто не имеете права. Я хочу эту землю.
— Зачем? — расхохотался Морфин, — Тебе мало земли этих маглов?
— Магический особняк.
Морфин перестал смеяться, рассматривая племянника с уже большим интересом. Том же буравил дядю взглядом. Для того, чтобы начать строить что-то с помощью магии вблизи от маглов, нужно особое разрешение. В теории. На практике проще купить землю, отданную под одно из магических поместий еще лет так триста, а то и пятьсот назад. Там маги могли творить все, что их душе угодно. Но эти земли редко подлежат продаже, обычно правом для пользования ими является родство. Том мог бы творить на этой земле все, что только захотел бы. Но Морфин — все еще старший член семьи. И у Тома другая фамилия, Меропа ведь не могла принять мужа в свой род — отец бы такого не позволил.
— Зачем тебе особняк? — наконец нарушил тишину Морфин. — Живи у своих родственников. Дом большой, они богаты.
— Я женюсь через полтора года. На чистокровной ведьме. И собираюсь вернуть славу своего предка, а не прозябать всю жизнь в глуши. Мне нужен дом, в котором можно принимать гостей и который можно передать по наследству.
Морфин, откинувшись на спинку подранного кресла, смотрел на племянника со смесью удивления и отвращения. Будто букашка сказала что-то крайне умное. Тому невероятно сильно хотелось заглянуть в мысли родственника, прочитать его. Но, судя по всему, один из талантов его рода — чувствовать вторжение в разум. Это может все испортить.