он цепко оседлал корявый ствол и долбил-долбил крепким клювом. Вниз сыпалась белая труха, мелкие сучки. Дятел слышал, что кричала сорока, но это его не касалось. В дятлов не стреляют. Все знают: большой пестрый дятел — полезная птица, лесной доктор.
Между тем человек остановился у куста бересклета и снял с плеча ружье. Человеку было скучно, и ему захотелось кого-нибудь застрелить. Все равно кого: дятла, скворца или ласточку. Захотелось увидеть, как закувыркается вниз растрепанный окровавленный комок перьев. Человек даже не нагнется над своей жертвой. Бросив равнодушный взгляд, он пройдет мимо.
Дятел на мгновение перестал стучать, ловко вытащил из дырочки твердого желтого короеда, вздернул вверх черную с белым голову, намереваясь его проглотить, и в этот момент прогремел выстрел. Прошитая десятком мелких дробин птица камнем полетела вниз. Она упала у подножия огромной сосны. В крепко сжатом клюве извивался желтый червячок. Закинув ружье на плечо, человек свернул к поселку. На губах его довольная улыбка: ничего не скажешь, меткий выстрел.
Этот выстрел услышал тракторист Анисимов, шедший на обед в поселок. Он поднял голову и удивленно посмотрел по сторонам, но человека не увидел. Сокращая путь к своему дому, он пошел напрямик через перелесок.
Человек сделал свое черное дело и пошел дальше своей дорогой. Он даже не оглянулся на убитую птицу. И невдомек было ему то, что тлеющий войлочный пыж, вылетевший из патрона, упал в умирающий вересковый куст. Он попал как раз в развилку между двух сухих веток с мелкими пожелтевшими иголками. И достаточно было легкого дуновения ветра, чтобы тотчас вспыхнули сухие, как порох, иголки…
Когда человек, повесив на стену ружье, садился обедать, вересковый куст уже пылал. От жара потрескивала молодая елка, неподалеку от куста. Съеживались зеленые иголки, скручивалась нежная кора. Еще один порыв ветра, и елка загорелась. Языки пламени лизали кору большой сосны. Тонкие прожилки огня взбегали вверх по стволу и умирали. У них не хватало еще силы добраться до нижних ветвей…
Первыми почувствовали опасность птицы: с испуганными криками они стали покидать перелесок. Две сороки, всполошно крича, летали над занимавшимся пожаром перелеском. Лихорадочно забегали по своим дорожкам красные муравьи. Большой муравейник приткнулся к сосне, которую уже вовсю лижут языки пламени. Роем снялись с ветки осы и полетели прочь. Над своими гнездами суматошно порхали птицы, ничем не могли они помочь жалобно пищавшим птенцам.
Надвигалась самая страшная для лесного зверья беда: пожар!
Перелесок с одной стороны примыкал к Уклейке, а с другой вплотную подходил к молодым посадкам деревьев на старой вырубке. Сразу за посадками — выкорчеванное поле с примолкшим на меже трактором, а дальше — глухой необъятный бор. Ветер дул в сторону леса. Там работают ничего не подозревающие лесорубы. Если огонь перекинется на бор, и им не будет спасения. Пойдет огонь гулять по всему лесу, уничтожая все на своем пути. Гигантскими спичками будут вспыхивать ели и сосны. Ничто не сможет остановить этот огненный смерч. Погаринский лес далеко от райцентра, когда-то поспеют на помощь люди и противопожарная техника!
…Аист возвращался с болота, что за перелеском, к своим птенцам. В длинном клюве — несколько головастиков. Плавно взмахивая крыльями, птица сделала круг над перелеском и полетела к гнезду на крыше старого дома. Накормив птенцов, аист снова взлетел и, кружа над поселком, тревожно закурлыкал. Умная птица предупреждала людей об опасности. Говорят же в народе: аисты приносят людям счастье.
ПОЖАР! ПОЖАР!
Аиста увидела Тоня Яшина. Прикрыв ладошкой глаза от солнца, она долго смотрела на непривычно парящую большую птицу, а потом сказала Майе:
— Это Курлык. Живет у нас на крыше уже шесть лет. Что-то случилось, слышишь, как он кричит?
— Я птичьего языка не понимаю, — улыбнулась Майя. — Вот дедушка, он разбирается.
— Может, кошка аистенка утащила? — продолжала Тоня. — Да вряд ли. Один раз попробовала забраться в гнездо, так Курлык ее чуть насмерть не заклевал.
Гришка Абрамов, стрельнув в сторону девочек серыми глазами, сказал:
— Сейчас узнаю… — и с кошачьей ловкостью полез на высоченную сосну.