– Подожди! Ты куда собралась?
Мои последние манипуляции не остались без должного внимания и всё-таки произвели впечатление на механика. Он попытался меня догнать, и когда ему это удалось, схватил за локоть.
– Подожди!
– Если не отпустишь – закричу, – грозно сказала я, решительно настроенная привезти угрозу в действие.
– Давай, садись в машину, я тебя подброшу до дома, – предложил Максим, с неохотой отпуская мою руку.
– Ага, уже! Нет уж, спасибочки, я как-нибудь пешком доковыляю…
Уж лучше бы я молчала.
С раннего детства знала прописную истину, что язык – враг мой. Но почему-то об этом вспоминала очень редко. А точнее вспоминала, когда навлекала на себя беду.
Вот и сейчас накаркала.
Когда оказалась на свободе, и меня больше ничего не удерживало, резко развернулась на каблуках и совсем забыла, что под недавно выпавшим снегом мог затаиться коварный гололед. Так и оказалось.
Не успела ничего понять, как щиколотку сковала резкая боль, сразу за ней я почувствовала всю силу земного притяжения в действии.
– Ох…
На этот раз свалиться мне не позволил вовремя подоспевший Максим. Его реакция была молниеносной. Он каким-то образом умудрился подхватить меня со спины и прижать к себе.
Но ноге вред причинен уже был…
Я громко, не без театральности, запричитала:
– Ай-я-яй!
– Что?
– Нога-нога-нога!
Я дурачилась, и мне не было за это стыдно.
– Что – нога?
– Болиииит!
– Ты ногу что ли подвернула?
До него, наконец-то, дошло!
– Да, – пропищала я, кривясь от боли и сильнее цепляясь за руку Максима.
– Вот ты… – он не стал заканчивать мысль, решив не добивать меня морально. – Значит так, детка, ну-ка, покрепче держи банку с вареньем и особо не рыпайся.
– Что ты… – я хотела сказать «задумал», но не успела. Потому что этот верзила с легкостью подхватил меня на руки и понёс к машине.
От удивления у меня перехватило дыхание. Боль в щиколотке на мгновение забылась. Меня впервые в жизни молодой человек поднял на руки, да ещё с такой легкостью, как будто он только этим и занимался, что выручал попавших в беду девиц. Я от него ничего подобного не ожидала, если вспомнить, как грубо он со мной разговаривал на станции.
А тут – прямо рыцарь в потускневших доспехах.
Он донёс меня до машины и усадил на заднее сиденье. Попробовала пошевелить ногой, но идея оказалась плохой. Боль снова пронзила всё тело. Вот невезение-то.
Максим, заняв водительское сиденье, посмотрел на меня в зеркало:
– Ты как?
– Жить буду, – буркнула я.
– Может, тебя в медпункт?
– Нет, лучше до дома.
– Говори адрес.
Я послушно назвала улицу, где жила. Как ни крути, а он меня все-таки подвезет. Хорошо, если никто не увидит. Меня не особо прельщала перспектива стать ещё и причиной разговоров во дворе.
Знала, что многие из моих знакомых девчонок, наоборот, приложили бы массу усилий, чтобы их как можно больше народа увидело. А как же – их до дома подвозит красавчик на дорогой машине! Это же сразу повышало их рейтинг среди знакомых.
Я придерживалась другого мнения. Меня, конечно, интересовали молодые люди, нравилось их внимание, но сознательно создавать вокруг себя ажиотаж я не стремилась.
– Кстати, тебя как зовут? – мои размышления прервал голос Максима. Он снова стал слегка ироничным. – Или тебе больше нравится «малолетка»?
Н-да, у этого товарища талант портить о себе мнение. Я уже готова была прийти к выводу, что он не такой уж самовлюбленный и самодовольный, и тут, пожалуйста.
– Юля.
– Моё имя помнишь?
– Забудешь тебя…
Он засмеялся.
– А ты язва.
– С кем поведешься…
Пришлось прикусить язычок. Надо прекращать грубить. В конце концов, сейчас я находилась в теплом салоне и не ковыляла по холоду. Несколько минут можно потерпеть колкости красавчика. Проще не обращать внимания на него.
Хотя это проблематично…
– Как машина?
– Бегает.
– И быстро бегает?
– Как всегда.
– Нет, ты точно, язва. Я пытаюсь отвлечь тебя разговорами от вывиха, а ты хамишь. Это обычный твой стиль общения?
Если бы на улице было светло, то он мог бы заметить, как мои глаза округлились от возмущения. Я считала себя воспитанной молодой девушкой. Между прочим, читала классику и почти ежедневно смотрела новости, а также интересовалась политикой, спортом и искусством. Мой кругозор меня полностью устраивал. И… и… и меня никто не мог упрекнуть в невоспитанности! Я даже матом не ругалась и не курила.
Вот.
– У меня срабатывает инстинкт самозащиты, – я рьяно бросилась защищать свою честь.